Трусливый ястреб

Пулеметы трещали всю ночь, но заснуть я не мог по другой причине. У меня перед глазами стояла картина произошедшего. Я четко помнил все лица. Старуха, жевавшая бетель, слабо закивала, когда пули ударили по ней. Ребенок повернулся, чтобы убежать, но был изуродован пулями прямо в движении. Женщина завизжала и бросилась к ребенку, но по ней тоже попали. Стрелок не прекращал огонь. Я видел сцену снова и снова, пока не выучил лицо каждого человека. Они тоже запомнили меня, они кивали и улыбались, разворачивались, кружились и умирали.

В три ночи шум стрельбы подобрался прямо к границе кладбища. К нам подбежал ворчун и приказал заводиться. Пятнадцать минут спустя стрельба затихла, и тот же ворчун сообщил, что можно глушить машины.

Следующим утром мы с Нэйтом отправились на пятьдесят миль южнее, к месту под названием Полигон, где остатки нашего батальона вместе с частью 227-го батальона успели разбить лагерь. Мы заняли палатку общего пользования с Моррисом, Декером, Шейкером, Дэйзи, Шерманом и Фэррисом. Реслер был до сих пор в увольнительной. Моя койка потерялась, поэтому я соорудил себе носилки, положив две палки параллельно между ящиками с боеприпасами и натянув поверх одеяло.

Мы расположились на старом полигоне Армии Республики Вьетнам возле деревни Пху Кат, у Трассы-1. Около тысячи южнокорейских солдат из Тигровой дивизии стояли по периметру в качестве охраны. Это успокаивало, потому что южнокорейские солдаты были отъявленными головорезами. Они коротали время до рассвета, колошматя друг друга ради развлечения.

Быстро пообедав, мы с Нэйтом поднялись обратно в воздух и присоединились к двум отрядам, возвращавшимся в зону «Пес». В зоне мы загрузились ворчунами и вылетели на задачу.

Фэррис летел впереди. Головной вертолет должен был встретить нас по пути и проводить до зоны высадки.

– Пастор-шесть, видите меня?

– Так точно, – ответил Фэррис.

– Следите за мной. Я захожу.

Вертолет нырнул с тысячи футов вниз и стал заходить на посадку к одному из расчищенных участков. Я думал, что он пролетит дальше, но он выровнялся и опустился вниз. Рисовые кусты колыхались вокруг него.

– Сюда, отряд «Пастор». Все чисто.

Я в первый и последний раз видел такую технику посадки. Со стороны выглядело неплохо. Мы прибыли в крайне спокойную зону высадки. Головной вертолет опустил нос и устремился в сторону севера над деревьями.

Фэррис скомандовал:

– К оружию, – и мы плотным строем последовали за ним.

– Выбирайте места, – продолжал Фэррис по связи.

Зона высадки была узкой, поэтому я немного отстал от вертолета, шедшего вторым, и сел за его спиной.

Пока мы выравнивались, нас окутали мелкие брызги с рисовых полей. Я решил не приземляться полностью, а остаться в парении прямо над водой. Ворчуны начали выпрыгивать, не дожидаясь касания земли, это была уже привычка, а не боевой раж. Обычная высадка в спокойной зоне.

Мы подождали тридцать секунд, пока Фэррис не убедился, что все высадились. По нам открыли пулеметный огонь сразу с трех позиций. Они прижали нас спереди, с левого фланга и сзади. Я заметил вспышки за линией деревьев в пятидесяти ярдах, они блокировали путь для взлета. Я изо всех сил стал давить на педали, разворачивая машину в парении и ожидая сигнала Фэрриса. Мне была видна только одна позиция пулеметчика, он сидел и палил по нам в свое удовольствие. Наши бортовые пулеметчики не могли высунуться так далеко, поэтому сосредоточились на фланговых позициях. Пока я раскачивался вправо и влево, услышал один тыц, после чего Фэррис пошел на взлет, облетая переднюю позицию пулеметчика справа, и мы сели ему на хвост. Когда мы полетели над деревьями, откуда-то появился еще один вьетконговский пулеметчик и стал поливать наш строй трассерами. Я поднялся чуть выше остальных и стал выполнять небольшие резкие повороты вправо и влево. Пока мы набирали высоту, все пулеметы снизу сосредоточились на наших восьми машинах. Я продолжал вилять в воздухе, твердо веря в правоту Лиза: делай все возможное, чтобы стать непривлекательной целью. Вскоре мы были вне пределов досягаемости. Шесть из восьми вертолетов были повреждены, два бортовых пулеметчика были убиты. Наш вертолет принял одну пулю, еще находясь на земле.

Впоследствии я проверил угол, под которым пуля вошла в машину, и обнаружил, что попадание произошло во время моего разворота в низком парении. Пуля пролетела прямо возле меня на уровне груди и застряла в хвостовой балке. Я был уверен, что моя тактика уклонений спасла мне жизнь.

– Если бы ты вообще не двигался, пуля с таким же успехом могла бы пройти мимо, – возразил Нэйт, когда мы уже вернулись на Полигон.

– Та самая пуля ударила, когда я разворачивался вправо. То есть, если бы я не повернул, она попала бы прямо в кабину.

– Ты не можешь этого знать. Просто повезло.

– Ага. Счастливый случай.

– Нет, просто удача. А что, если бы ты повернулся под пулю? Та же техника могла запросто угробить тебя.

Конечно, он был прав, но я твердо верил, что сам увернулся от той пули.

– А как тебе взлет? Всех остальных разорвали на лоскуты, – продолжал я.