Читаем Trust me (СИ) полностью

Ньют развернул левое предплечье запястьем вверх. Посмотрел на дату, опутанную, как лианами, стеной из татуировок. Бесцеремонно взял Томаса за руку и прижал его предплечье к своему так, чтобы абсолютно одинаковые даты, как две картинки рубрики «Найди отличие» в журнале, копировали одна другую.

— Все еще думаешь, что это случайность? — осторожно поинтересовался Томас.

— Не просто случайность, — поправил его Ньют, — а счастливая случайность. Пожалуй, самая счастливая из тех, которые когда-либо были и когда-либо будут.

О том вечере они оба помнили по измятым в поцелуях губах, что впитали в себя запах никотина, по неуклюжему вальсу под что-то медленное, раздававшееся из машины, припаркованной внизу, мягкой ночи, медленно падавшей с небес. Каждый отдельно — по чему-то своему. Томас — по звездочкам в глазах Ньюта, колючему старому одеялу с подпаленным уголком, которым Ньют обмотал его, прижимая к себе, и по многочисленным прикосновениям, которые никто больше не ограничивал и не считал вероломным вторжением в личное пространство. Ньют — по теплым рукам, что наконец-то поймали его после долгого полета в глубину пропасти, по медово-сладкому шепоту, щекотавшему шею, и по ощущению необычайной легкости, словно нечто неподъемное, сдавливавшее плечи долгое время, рухнуло и разлетелось вдребезги, осыпав блестящими осколками темное небо. И вновь оба — по многократно произнесенному «спасибо», в которое каждый вложил свой смысл, понятный лишь им двоим.

Наверное, именно так все и должно было быть, да?

Комментарий к Глава 14. О том, почему нужные пути всегда сходятся

Знаете, еще за три-четыре главы до финала я начала обдумывать, что обязательно напишу в конце работы. Сейчас сижу перед экраном и понимаю, что ничегошеньки у меня не получится. Но я попытаюсь.

Вау. Это мой первый действительно длинный фик (почти двести страниц, е-мае, для меня не столь давно это было сродни Эвересту), который, может, и не вышел крутым и завораживающим (чисто на мой взгляд) по сравнению с фиками других авторов, но в который я постаралась вложить как можно больше стараний и саму душу, что называется. Я умудрилась несколько раз разочароваться в “Trust Me” и в своих способностях вообще, побороть желание удалить его к хренам, но в итоге дописала его, и считаю это кро-о-о-ошечной такой победой.

Ни капли не удивлюсь, если фик чьи-то ожидания не оправдал, кого-то разочаровал где-то на середине и так далее. Просто знайте: автор с вами солидарен от и до :D

Ну, и отдельное спасибо хочу сказать тем, кто писал отзывы, после которых мне хотелось запереться в комнате и писать, писать, писать с частыми перерывами на восторженные дикие повизгивания. Ваша поддержка - это лучшее, что только может случиться за время написания фика. Я думаю, не только для меня, но и для любого другого автора.

Маленькая история, длившаяся 7.5 месяцев (писать я начала в последние дни июля), все-таки подошла к концу с обещанным ХЭ. Печальненько, конечно, но кто знает, что еще может придуматься и написаться позже?

Большое спасибо за внимание к фику. Я благодарна каждому из вас <3

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное / Биографии и Мемуары