Trust. Опека

Чарльз Эппинг Trust: опека

Посвящается Элемеру – и Розвите

* * *

Tout m est suspect: le crains que je ne sois séduit.

Je crains Néron; je crains le Malheur qui me suit

D'un noir pressentiment, malgré moi prévenue.[1]

Жан Расин. Британик

Пролог

Вокзал Келети Пальяудвар, Будапешт

21 мая 1938 года

– Дорогая, ничего они мне не сделают. В конце концов, я гражданин Венгрии и могу проехать через Австрию, даже если она оккупирована фашистами.

– Figyelem![2] На девятом пути производится посадка на Восточный экспресс «Вена – Цюрих – Базель – Париж».

Аладар Коган пытался хоть что-то разглядеть в густом сигарном дыму, который наполнял обшитую деревянными панелями телефонную кабинку. Зал ожидания первого класса быстро опустел.

– Дорогая, мне пора. Дали уже третий свисток… Да. Я позвоню, когда приеду.

Он быстро подхватил газету.

– Не беспокойся. Я надежно спрячу твои деньги – наши деньги.

– Внимание, внимание! Восточный экспресс отправляется с девятого пути.

– Мне и в самом деле пора бежать. Поцелуй за меня Иштвана и Магду. Пока. Csykolom. Нет, милая, костюм не помялся. Мы же расстались всего два часа назад.

Аладар потушил сигару, схватил газеты и с кожаным чемоданом в руке поспешил на главную платформу.

Он остановился, чтобы снять с вешалки шляпу, бросил взгляд в большое, украшенное позолотой зеркало слева от зала ожидания и улыбнулся. Костюм в тонкую полоску, элегантная мягкая шляпа, темный галстук – он был похож на банкира, можно даже сказать, на швейцарского банкира.

– Внимание, внимание! Отправляется Восточный экспресс.

Мужчина зашагал к выходу, не заметив, что, после того как он наскоро перекусил в вокзальном ресторане, на рубашке и галстуке остались пятна от супа и мелкие крошки.

– Внимание, внимание! Последний свисток.

Торопясь к переполненному перрону, он выронил несколько листков газеты. Они упали на землю, но он не остановился, чтобы их поднять. Да это было и неважно – новости везде одинаковые, от местных «Пешти напло» на венгерском и «Пештер Ллойд» на немецком до «Нойе Цюрхер цайтунг» и «Манчестер гардиан». Становилось ясно: гитлеровский аншлюс – насильственное включение Австрии в состав фашистской Германии – это лишь начало.

Мужчина подбежал к спальному вагону, когда проводник уже убирал невысокие деревянные ступеньки.

– Kérem a jegyét! – Проводник протянул руку за билетом. Аладар стал лихорадочно рыться в карманах.

– Где-то здесь…

Он раскрыл свой кожаный бумажник – оттуда выпали несколько купюр и какие-то бумажки. Присев, чтобы их собрать, он почувствовал, как его обдало паром, который выпустил синий спальный вагон («сделано во Франции»). В дальнем конце станции раздался резкий свисток. Аладар робко поднял глаза.

– Понятия не имею, куда он подевался. Еще час назад билет у меня был.

Когда Аладар выпрямился, кондуктор пальцем указал ему на билет, торчащий из левого кармашка жилета. Он быстро помог пассажиру подняться в вагон, а затем дал свисток. Через секунду поезд тронулся.

В купе Аладар положил свой чемодан на полку и достал из него несессер, который два года назад, перед смертью, подарил ему тесть.

Аладар погладил мягкую коричневую кожу – лучшее из того, что производила фабрика Блауэра. Ему до сих пор слышались слова тестя о швейцарцах:

– Akârmi is lesz – что бы ни случилось, в денежных вопросах всегда можешь на них положиться. Они честны и знают, как хранить тайны. А прежде всего, как не ввязываться в войну.

Господин Блауэр нередко говаривал, что решение хранить деньги семьи в Швейцарии во время Первой мировой позволило ему – и его кожевенной фабрике – пережить в послевоенные годы неразбериху и инфляцию. Теперь настал черед Аладара обеспечить сохранность состояния Блауэров во времена грядущих потрясений.

В коридоре раздались шаги. Мимо прошла красивая брюнетка. Он улыбнулся ей. Женщина на миг остановилась, а затем пошла дальше. Аладар выглянул из купе и увидел, как она скрылась в соседнем вагоне второго класса. По проходу тянулся шлейф «Шанель № 3», его любимых духов.

Аладар сел и стал смотреть в окно – мимо проплывали бескрайние поля пшеницы и ячменя. Он рассеянно полез в карман брюк и нащупал три маленьких ключика. Вспомнил о звонке из Вены на прошлой неделе – от семейного банкира Блауэров.

– Всего месяц назад наша страна стала частью Третьего рейха, – прошептал в трубку обычно спокойный банкир, – а они уже начали арестовывать счета, владельцы которых имеют еврейские фамилии. Слава Богу, что вы перевели все в Швейцарию еще до аншлюса. Как вы догадались?

– Честно говоря, это была идея Каталины…