Ц-5 (СИ)

— Юрий Владимирович… Простите, что перебиваю. Может показаться, что проще всего засунуть меня на сверхсекретный объект, но это примитивно. И неэффективно. Вы же знаете, нет крепостей, из которых нельзя выйти. Ну, или войти. Смотрите. Теперь, чтобы связаться со мной, достаточно отправить сообщение по электронной почте. Оно придет мне на комп… э-э… на мою ЭВМ, и никто не сможет его перехватить. Кстати, в тех программах, которые сейчас внедряются, есть кое-что секретное. Никто не сможет перехватить или прочитать электронное письмо, кроме… КГБ. Вы сможете совершенно незаметно читать любой текст или просматривать любое фото, отправленное по «электронке».

— Годится! — довольно сказал Юрий Владимирович.

— Это я все к тому, что обеспечить секретность не так уж и сложно. Меня вычислили по очень уж явному следу — Суслов выздоровел. Так вот, больше я уже не наслежу. Успел… — гримаска отвращения передернула мое лицо. — Успел перенести рак мозга. Опухоль скушала тот участок коры или подкорки, где сидели мои сверхспособности. От этой хвори люди сгорают за неделю, а мне повезло — потух.

Я внимательно следил за визави: пробивает ли его на жалость? Вообще, осталось ли в нем что-то человеческое — или выветрилось от высоты положения?

— Представляю… — протянул Андропов, находясь под впечатлением. — Что ж, это многое упрощает, — помолчав, он решительно договорил: — Я предлагаю сотрудничество, Миша. Так сказать, взаимовыгодное. Вы поможете нам, а мы будем помогать вам. Ни о каком лишении свободы речи не идет в принципе. Конечно, я приму определенные меры безопасности, но вы их даже не заметите. Но! — кряхтя, председатель КГБ встал и одернул пиджак. — Сейчас я должен ехать в ЦК и обо всем доложить товарищу Брежневу, пока не пронюхал Пельше. Этот въедливый прибалт… Ладно, не о нем речь! Миша… помните тот свой звонок, когда вы сами предложили мне помочь спасти СССР?

— Помню, — кивнул я.

— И я помню, — с чувством сказал Юрий Владимирович. — И ценю. Поэтому… — он замешкался. — Миша, я не могу гарантировать, что Леонид Ильич не примет то самое «примитивное и неэффективное» решение. И Пельше, и Устинов наверняка поддержат его. Сделаем так. Оставайтесь здесь, холодильник в вашем полном распоряжении, — мимолетная улыбка мелькнула на лице Андропова. — Телефон в соседней комнате, он не прослушивается. Если я позвоню… Так, ладно. Не стоит трепать себе нервы заранее! Всё, я пошел. Ждите!

Председатель КГБ вышел и аккуратно прикрыл дверь за собой. Грюкнули дверцы лифта.

Я встал и, как кот, обошел всю квартиру. Шторы повсюду задернуты, полная приватность. Встреча с Андроповым стала той гирькой, что уравновесила качанье между вариантами судьбы. А теперь зыбкое спокойствие снова утратило баланс.

Верил ли я Юрию Владимировичу? И да, и нет. Года через два он наберет кое-какой политический вес, и с ним будут считаться, принимать, как соперника в борьбе за власть. Но не сейчас.

Рядом с генсеком председатель КГБ смотрится перворазрядником, почтительно жмущим руку чемпиону. И я для него — находка, сверхинформированный источник. Если знание — сила, то послезнание — это могущество.

Хотя бы поэтому Андропов не предаст. Но хватит ли ему тактической изворотливости и стратегического ума, чтобы расклад сил в Политбюро перетасовать в свою пользу?

Побродив, повздыхав, я занял позу Ждуна.

Тот же день, чуть позже.

Москва, Старая площадь

Попасть на запретный пятый этаж ЦК КПСС было не просто даже для председателя КГБ. Охрана, хоть и помаргивая смущенно, но документы его проверила. Андропов лишь бегло улыбнулся.

Войдя в лифт, он признался себе, что боится предстоящего разговора. Брежнев набирал силу, он метил в вожди. Прежнее обаяние не покинуло генсека, но появилась и жесткость. А проявишь хоть толику строптивости, в глазах генерального тут же плеснет тяжкое недовольство.

В приемной дежурил Дебилов.

— У себя? — бросил Юрий Владимирович.

— Да, но… — смешался личный секретарь.

— Дело срочное и очень важное! — надавил Андропов.

— Секундочку…

Скользнув за дверь, Дебилов прикрыл ее за собой, но тут же распахнул настежь, приглашая войти. Председатель КГБ решительно перешагнул порог.

— А-а, Юра, — Брежнев поднялся из-за стола, протягивая руку. — Чем порадуешь?

— Мы нашли «Миху», — с ходу доложил Андропов, пожимая вялую ладонь.

— Очень, очень хорошо… — медленно вытолкнул генсек. — И?

— Он готов сотрудничать с нами.

— Очень, очень хорошо… — повторил генеральный, потирая руки, словно умывая. — Сколько тебе потребуется времени, чтобы доставить предиктора… м-м… не знаю… на какой-нибудь космический или ракетный центр поблизости?

Юрий Владимирович почувствовал слабость.

— Леонид Ильич…

— Сколько? — в брежневском голосе звякнул металл.

— Двое-трое суток…

— Двадцать четыре часа! — отчеканил генсек. — А центр пускай тебе Устинов укажет, он лучше знает свое хозяйство. Давай, Юра, давай! Не мешкай! Это же дело особой государственной важности! Сам понимаешь. Докладывать будешь лично, в любое время!

— Есть, — обреченно толкнул Андропов.