Ц 6 (СИ)

— Миша, здравствуй! — навстречу мне шагнул Корнилий, взметывая черную рясу. — А я смотрю и думаю — ты или не ты?

— Он это, он! — посмеиваясь, я крепко пожал руку старцу.

— Слух прошел, будто американцы пожалуют…

— По мою душу, — усмешка у меня вышла кривой, хотя визит Форда волновал меня мало. — Сыграю роль старой пифии. Товарищ Брежнев от своих щедрот дарует презику три бесплатных ответа, а уж чего спросит Первый Джентльмен… — я пожал плечами.

— Бог тебе в помощь, — серьезно сказал монах-атеист, и перекрестил меня.

«Аминь!» — чуть не сорвалось с моих губ, но я устоял — в вопросах любви и веры лучше обойтись без шуточек…

* * *

Коридор наводнили сотрудники Секретной службы и КГБ вперемежку. Американцы тщательно ощупали и обнюхали каждый квадратный сантиметр стен, пола и потолка в моей рабочей комнате на предмет «жучков», а наши присматривали.

Я в это время подбирал себе одежду помешковатей, чтобы скрыть фигуру. Парик а ля хиппи уже украсил голову, как орлиные перья — воина ирокезов, а знаменитая нашлепка придала хищную горбинку моему безупречно прямому носу. Очки довершили старый новый образ — чуть затемненные очки искажали цвет и разрез глаз, зрительно их увеличивая.

Генерал Руденко заглянул, присвистнул, и показал большой палец.

— Ваш выход!

Сутулясь, удерживая на лице отрешенность, как и подобает пророкам, я прошел в рабочую комнату. Оттуда все вынесли — и комп, и принтер, и шкаф с бумагами. Оставили лишь стол, да пару стульев. Тяжелые гардины задернули дневной свет, напуская сумраку, за что штатовцам стоило вынести благодарность — полумрак сгладит издержки грима.

Заняв стул, я сложил руки на груди, и подумал, что смахиваю на Лидочку из «Наваждения» — когда она хмурит брови в стиле Вольфа Мессинга, и грозно роняет: «Входите!»

А вот и Шурик…

Дверь отворилась, впуская вальяжного мужчину средних лет, в безукоризненном костюме. Обшарив комнату смятенным взглядом, он через силу улыбнулся.

— Хэллоу!

— Здравствуйте, мистер президент, — заговорил я в неторопливой манере Сталина, копируя голос вождя. Правда, по-английски акцент солнечной Грузии не давался, но повадкам зачем перевод?

— Присаживайтесь, — я плавно повел рукой, воображая, что в пальцах у меня погасшая трубка.

Форд уселся напротив и сложил руки на столе.

— Наверное… — затянул он, успокаивая нервы. — Наверное, именно вас или ваших коллег я должен поблагодарить за удачные выборы?

— О, мистер президент, — скупо улыбнулся я, уходя от прямого ответа, — вы тоже приложили достаточно усилий.

— Так вы — Миха? — прямо спросил мой визави.

— Это первый вопрос? — вкрадчиво произнес я.

— Нет-нет! — президент США покрутил шеей, словно галстук жал, и осклабился. — Вопрос номер один. Возможен ли мой третий срок?

— Сэр, — улыбнулся я. — Вы уже изменили будущее — стали президентом вместо Джимми Картера, — и теперь в этом нет предопределенности. Но и точного знания — тоже. Чтобы вас избрали в третий раз подряд… Ну, тут задачка в два действия. В первом вы должны очень понравиться американцам. Сотрудничайте с СССР, чтобы поднять уровень жизни в США — и выборщики отдадут вам голоса избирателей! Но тут есть одна тонкость. Если заодно не ублажите конгрессменов, сенаторов и их спонсоров, задачку не решить. Ведь во втором действии нужно будет убрать помеху — отменить статью Конституции. Да-да, ту самую, что ограничивает президентство двумя сроками. Ну-у… Четыре года у вас есть, так почему бы не попытаться? Потребуются наши рекомендации — дадим, — я тонко улыбнулся: — Оплата через Госбанк.

Джеральд задумчиво кивнул, и встрепенулся, отвлекаясь от мечты догнать и перегнать Рузвельта.

— Грозит ли Америке опасная катастрофа, пока я в Белом доме?

— Да, мистер президент, — мое лицо приняло постный вид. — В семьдесят девятом году, двадцать восьмого марта произойдет радиационная авария на АЭС «Три-Майл-Айленд». Расплавится половина активной зоны реактора на втором энергоблоке. Правда, основные потери понесет ваша атомная промышленность — почтенная публика до того напугается, что после ЧП ни одна станция не будет введена в строй. Кстати, вот вам бесплатная рекомендация: примите меры — и спасете атомную энергетику США. И еще один момент — советский обогащенный уран в двенадцать раз дешевле! Улавливаете разницу?

— Да уж… — промычал Форд, суетливо потирая ладони. — И последний вопрос… — он замер в нерешительности, но пересилил себя: — Когда состоятся… мои похороны?

— Вы действительно хотите это знать? — мягко спросил я.

— А вы? — президент навалился грудью на столешницу. — Вы знаете, когда покинете… — он повел рукой. — Сию юдоль скорби?

— Знаю.

— Вот и я… — президент ослабил узел галстука, и спросил с натужной бесшабашностью: — Так сколько мне осталось?

— Двадцать девять лет.

— О-о… — повеселел Первый Джентльмен. — Спасибо!

— Не за что, — улыбнулся я, и заскучал.

Все разъедутся — звенеть бокалами, жевать икру, болтать о разрядке, а мой удел — писать подробнейший отчет для КГБ…

Суббота, 2 июля. День

Московская область, «Заречье-6»