Тс-с-с…

Они наконец встретились, обняв друг друга, и на сердце Оксаны отлегло. Наверное, это все стресс и жара. В конце концов, Димка ее больше сотни километров от Барнаула отмерил, а еще от Новосиба сколько ехали… Дороги качеством не радовали, угасающие алтайские деревни тоже, вот и накопилось.

– Сколько ж мы не виделись-то? – дед Семен отодвинул внука на вытянутых руках, разглядывая с нескрываемым восторгом. – Я же тебя последний раз видел во-о-от такусеньким…

– Да ладно тебе!

Оксана вздохнула. Сейчас начнутся разговоры о том, что виделись они на похоронах тетки в Бийске и было это двадцать лет назад. И что Димке тогда было чуть за семнадцать, и что не помнят уже ничего оба, и что время течет как вода…

Она нырнула в салон, забрала с приборной доски солнцезащитные очки. Захлопнула дверь, чтобы не напускать внутрь июльское пекло, выразительно глянула на дочь. Та все поняла без слов, плеер сняла, из машины вышла.

– Ох ты, красавица! – дед Семен повернулся к показавшейся из-за джипа девочке. – Вот, значит, какая ты у меня, Машенька.

– Привет, дедушка, – даже не пытаясь изображать восторг или щенячью радость, Машка выбралась по высокой траве на дорогу, обняла деда. Сдержанно, как считала уместным. – Рада тебя видеть.

– Вы ж мои красивые, – он вертел головой, отчего смешная соломенная шляпа хлопала полями. – Ну, вот и сбылась мечта, посмотрел на вас, родненькие… Ах, Димка, спасибо тебе, что приехали. А это, надо полагать, супруга твоя?

Он прищурился, внимательно изучая Оксану. Посмотрел на детей, словно ища сходства с матерью, остался доволен увиденным. Шагнул навстречу, протягивая руку.

– Семен, – представился он, приподнимая шляпу.

– Оксана, – она сняла очки и пожала сухую, но все еще сильную руку. Хорошо, видно, деду жилось на натурпродуктах, раз столько энергии сохранить сумел. – Спасибо, что пригласили.

Димка, стоящий сейчас за спиной родственника, скорчил ей смешную гримасу, но дед Семен как будто увидел, с улыбкой повернулся к внуку:

– Да ладно тебе, сорванец! Неужто не знаю, что для вас, городских, сюда добраться – как море переплыть. Ничего, не обижен, – все еще не выпуская руки Оксаны, он вдруг подмигнул ей. Задорно и лукаво, как ее муж обычно подмигивал детям. – Неволить не буду. Пару дней погостите, а там сами решайте, уезжать или до снега оставаться. – И вдруг повторил, отчего Оксану бросило в холод, несмотря на душную, давящую жару: – Только шуметь не нужно. – Выпустил ее ладонь, с видом знатока осмотрел «Лендровер». – Знатная машина. В наши годы таких не делали. Импортная небось?

Оксана кивнула, все еще чувствуя бегущие по спине мурашки. Машка откровенно скучала, разглядывая кружащих над лесом птиц, Артемка изучал иссиня-черного жука, найденного у дороги.

– Прибуксовали немного, – вдруг сказала Оксана, удивившись тому, что голос дрогнул. Она откашлялась, торопливо надевая очки.

– Пришлось поурчать, дед, не серчай…

Тот кивнул, оборачиваясь к внуку.

– Ну так пешочком бы… У меня ж лошадь, выдернули бы драндулет ваш.

Оксана выразительно взглянула на мужа поверх очков – я же, мол, говорила. Тот демонстративно отвернулся, покачал головой.

– Да драндулет этот сам кого хочешь выдернет, вот я и решил…

– Ну и славно, – отрезал дед, хотя ничего славного в их необычной встрече Оксана пока не наблюдала. – А чего это мы на дороге-то? Неправильно. Вы давайте в машину свою садитесь да за мной потихонечку катите. Где ямы на дороге, я покажу, чтобы не прибуксовывать больше. А то у меня ведь уже и обед готов…

Артемка, упустивший жука, вприпрыжку вернулся в джип. Машка пробиралась через придорожную траву с плохо скрываемым раздражением. Дмитрий, возвращаясь за руль, все еще разглядывал деда, которого не видел столько лет. А еще ехать не хотел, тоже мне… Оксана села в машину.

Теперь Семен был значительно больше похож на старого деда, чем в своем марафонском забеге со склона. Шел перед «Фрилэндером» неспешно, приволакивая левую ногу, лениво отмахивался от одолевающей мошки. Немалое ее количество, кстати, успело просочиться и в джип. Теперь мошка зудела, бестолково стучась в стекла, а радостный Артемка давил насекомых ногтем.

Оксана, вынув из бардачка репеллент, несколько раз пшикнула в воздух.

– Ну что, рада, сердобольная ты моя?

– Еще бы! И ты рад, просто себя со стороны не видишь.

– Ты посмотри… – Дмитрий вывернул руль, ориентируясь на знаки старика. – И не изменился дед-то. А ведь почти двадцать лет прошло…

– А ты хорош, – она смешно надула щеки. – Родной, чего на жару выскочил? – И натянуто рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.

– Ты чего, солнышко?

Улыбку сдуло с ее лица.

– Странный он у тебя какой-то. – Почему-то ей было комфортно, что сейчас муж не видит скрытых очками глаз. – Так необычно встретил… Шума он, смотрите-ка, не любит.

– Ксанка, ты чего? Доживешь до его лет, на тебя посмотрю.

– Ой, можно подумать… Ты у меня уже по утрам ворчишь, как старикан.

– Перестань, – он отнял руку от рычага передач, положил на ее затянутое в джинсу колено. – Мы просто устали…