ЦА. Как найти свою целевую аудиторию и стать для нее магнитом

Но и у «всеядных» должно оставаться место для антипатий. Когда социолог Вифания Брайсон в 1996 году просмотрела аналогичные данные по вкусам все того же Бюро переписи населения, сфокусировавшись на ответах о том, кому что не нравится, выяснилось, что наиболее толерантные опрошенные проявляют больше всего антипатий к «хеви-метал» и «рэпу» (в соответствии с грубоватой классификацией Бюро). И это не должно удивлять: ведь это были жанры, которые меньше всего нравились всем опрошенным людям[102].

Но еще Брайсон обнаружила, что толерантным слушателям также не нравится «кантри» и «госпел» – два из трех наиболее популярных жанров во всей выборке. Почему? «Жанры, вызывающие наибольшую антипатию у толерантных людей, – как раз те, что больше всего ценятся людьми с низким уровнем образования», – пишет она. Даже при всей своей «всеядности» «всеядные» все же тщательно, и это статистически предсказуемо, очерчивают границы того, что может нравиться без всяких опасений, определяя их (что не бесспорно) не совсем по музыкальным качествам, но по тому, кто эту музыку любит.

В противоположность «всеядным» существуют и «однонаправленные» – это люди, которые слушают меньшее количество музыкальных жанров и демонстрируют антипатию к жанрам, которые не слушают. К «однонаправленным» обычно относятся люди с низким уровнем образования, принадлежащие к группам с пониженным культурным статусом; что любопытно, могут существовать и «однонаправленные интеллектуалы», с аналогичными вкусовыми ограничениями – правда, причины тому совершенно иные. В изящном симбиозе «однонаправленные» существуют в области именно тех жанров, которые меньше всего нравятся «всеядным». В The Echo Nest обнаружили свидетельства тому по критерию, который назвали «индексом привязанности». Какие артисты, спросили они, «доминируют в плей-листах своих фанатов»? Большую часть списка составили «металлические» команды, которых избегают «всеядные». Металисты желают слушать «метал», а другую музыку исключают – в отличие от фанатов других жанров. «Однонаправленные» по-своему очерчивают свои собственные и более мощные культурные рамки, позволяющие отсечь всех остальных; возможно, это происходит в силу реакции на символическое (и реальное) исключение их из других социумов, с которыми им приходится сталкиваться.

Рассмотрим творчество одной из вызывающих наибольшее презрение групп, работающей в жанре «рэп-рок», или «хоррор-кор»[103], – команды Insane Clown Posse. Журналы «Блендер» и «Спин» назвали эту команду худшей в мире группой. У массовой аудитории сами музыканты и их фанаты вызывают насмешки и презрение, критики разносят эту музыку в пух и прах; группа не пользуется даже легким, с налетом иронии, признанием среди хладнокровных и «всеядных» эстетов. И при всем при этом их альбомы, пусть их почти не крутят по радио, как отмечает журнал «N+1», пользуются в чартах независимых лейблов популярностью даже большей, чем альбомы White Stripes, Arcade Fire и Arctic Monkeys. Единственные люди, признающиеся в том, что любят их творчество, – это, конечно, их преданные фанаты. Это плохо поддающаяся точному определению, но обладающая высокой степенью идентификации «семья», члены которой называют себя «джаггало». Интересно в этом «протоутопичном карнавальном сообществе», как обозвал один социолог их «газеринги» (фестивали), то, что людей к ним, по всей видимости, притягивает чувство символической исключенности – то, что Бурдьё называл «отрицанием отрицаемого». Как сказал один «джаггало» о своих соратниках, «они вроде как приняли себя такими как есть. Надо быть самим собой! Необязательно одеваться в модные тряпки или мечтать о модной тачке».

Когда читаешь о проводимых Insane Clown Posse «газерингах», вспоминаются слова Бурдьё о предназначенных для рабочего класса формах искусства, о «зрелищных удовольствиях»: «Они должны удовлетворять склонность к разгулу и создавать ощущение безудержного веселья, тяготеть к простому разговору и искреннему смеху, снимая ограничения путем переворота обычного социального мироощущения вверх тормашками, выворачивая наизнанку общепринятые нормы и правила приличия». Музыка может не играть вообще никакой роли. В каком-то смысле происходит возвращение к старинному ритуалу музыки – не как к изолированному объекту небрежного потребления из массивного плей-листа, а как к средству создания групповой идентификации. И еще большее сплочение вызывает тот факт, что ни музыка, ни социальная группа не вызывают особой любви. Это отказ от вкуса, оазис толерантности, противостоящий обычаям всех остальных, включая и предположительно «толерантных» «всеядных». Бурдьё писал: «Люди считают, что классификация зависит от их положения в ней». Или, как сформулировал писатель Кент Рассел, «можно быть «джаггало», а можно «белым отребьем» – первый термин твой собственный, а второй придумал кто-то еще».