Цап-царап, моя радость

Придя домой накануне вечером, девушка тщательно изучила свое новое лицо, прежде чем смыть макияж, и сегодня утром постаралась накраситься точно так же. Ей, естественно, не хватало мастерства Жасмин, но результат все равно оказался впечатляющий. Артем такой красивой еще никогда ее не видел. И эта мысль грела душу не меньше, чем воспоминания обо всех лестных словах, сказанных в ее адрес самим Таран-Бороновским…

Наведя в квартире немыслимый блеск, Лина вальсировала по гостиной, прижав Мурку к груди и напевая знаменитую мелодию из кинофильма «Моя прекрасная леди». Какое-то время кошка стоически терпела, затем вывернулась из ее рук, птицей взлетела на шкаф, с него перескочила на соседний, а оттуда на верх открытой двери. Балансируя, чтобы удержать равновесие, Мурка уселась и, по очереди наклоняя тело то в одну, то в другую сторону, принялась раскачиваться.

– Так ты там неслучайно тогда оказалась, – потрясенно выдохнула Лина. – А при Артеме повторить сможешь, а то он ни за что не поверит? – спросила она.

Но Мурка с увлеченным видом продолжала качаться на двери.

– Ладно, когда захочешь спуститься, мяукнешь, – предупредила девушка кошку и направилась в кухню чистить овощи. К сегодняшнему ужину она собиралась запечь рыбу в сметане с картошкой и морковкой.

То, что раньше она делала просто хорошо, потому что иначе не могла, теперь Лина делала еще и с любовью. Она и сама не заметила, как Артем вошел в ее жизнь. Все связанное с ним отныне преисполнилось для нее особого смысла. Да и он уже открыто говорил, что не желает, чтобы по утрам Лина исчезала из его квартиры. Похоже, они все больше и больше нуждались в обществе друг друга.

Ну, с ней все было предельно ясно. Она влюбилась, впервые в жизни влюбилась по-настоящему и упивалась новизной этого восхитительного всеобъемлющего чувства. Ей настолько хватало настоящего, что ни о прошлом, ни о будущем думать не хотелось. «Все как-нибудь само собой образуется. Не может же быть, чтобы судьба свела нас без тайного умысла», – успокаивала себя Лина, когда в душе возникали сомнения, а действительно ли она та, которую Артем искал всю свою жизнь.

Но ведь если рассуждать здраво, по всему выходило, что не мог молодой человек, не стесненный в средствах, приятной наружности, заинтересоваться самой обычной девушкой без роду без племени да еще, по столичным меркам, без копейки в кармане, если бы не сильное искреннее чувство. Лина уже не сомневалась, что у Артема нет любимой девушки. Кроме нее, хотелось бы верить. А значит, надо просто не торопить события, дать ему разобраться в себе…

Впрочем, так она рассуждала лишь до сегодняшнего дня. Теперь же многое изменилось. Как говорится, одно к одному. И встреча с Таран-Бороновским, сулящая сказочные перспективы и принесшая уверенность в собственных творческих возможностях. И новый привлекательный облик – она же видела, какими глазами смотрел на нее Эмиль Григорьевич. Глазами мужчины, восхищенного ее внешностью. А, учитывая мир, в котором вращается именитый сценарист, это говорило о многом.

То есть из приходящей домработницы она неожиданно превратилась в достойную спутницу жизни такого успешного молодого жителя столицы, как ее работодатель. Осознание этого возникло поначалу где-то на интуитивном уровне, а потом переросло в твердую уверенность. Пройдет совсем немного времени, и все будет как в романе. Перед глазами Лины так и вставали строки, завершающие последнюю главу ее «Провинциалки»…

Дверь чуть скрипнула, прерывая ее размышления, затем раздался звук мягкого шлепка на что-то деревянное. Неужели Мурка сама спрыгнула со своего насеста?

Лина поспешила в прихожую и через открытую дверь увидела кошку, уже разгуливающую по письменному столу в кабинете. При всей кажущейся небрежности походки было ясно, что Мурка не собьет, даже не заденет ни одной из стоящих там безделушек…

– Ой! – воскликнула Лина и, словно пригвожденная, застыла на месте.

Как в замедленной съемке, фотография в серебряной рамке от удара кошачьего хвоста накренилась, встала на торец, перевернулась через себя – и упала вниз. Только тогда ноги девушки отклеились от пола и она бросилась к столу. Но было уже поздно. Не помог и ковер.

Подняв рамку, Лина увидела изображение умершей родственницы Артема, подернутое сетью трещин.

– Ну что же ты наделала, паршивка? – в сердцах воскликнула Лина, представляя, как расстроится Артем. Она помнила тот затуманенный грустью взгляд, которым он смотрел на фотографию, когда рассказывал ей о своей безвременно почившей кузине. – Хорошо хоть рамка не пострадала…

Но не в натуре деятельной Лины было долго предаваться унынию. В голове тут же возник план, как поберечь нервы Артема и одновременно замести следы Муркиного преступления. Правда, последняя ни в коей мере не чувствовала себя виноватой. Она уселась у ног девушки и, подняв голову, с большим интересом смотрела на рамку в ее руках.