Царь.2 (СИ)

Тем временем, день клонился к вечеру. Ратники, которым посчастливилось вернуться из боя целыми и невредимыми, поужинали и занимались своими делами. Одни чистили свои пищали или мушкеты, другие чинили поврежденные днем доспехи, третьи негромко переговаривались, вспоминая перипетии боя, а самые умные завалились спать, пока есть такая возможность. Те же, кто сегодня не вступал в бой, отправились на поле брани подбирать своих погибших, чтобы погрести их согласно христианского обычая. Впрочем, на самом поле русских полегло не так много, ибо они сегодня в основном оборонялись и главные потери случились на редутах. Тем не менее, и тех немногих надо было собрать, и импровизированные похоронные команды принялись за дело. Время от времени среди покойников попадались и еще живые, но для большинства из них это была лишь отсрочка приговора. Как раз на такой случай с похоронщиками на поле боя отправились священники, дававшие последнее утешение тем немногим кого еще не забрала смерть, но вряд ли могли помочь враги. Увязался с ними и чернобородый стрелец Семен. В правду сказать, нога его еще не совсем зажила, но мысль о том, что совсем рядом лежат убитые ляхи, у которых могут быть при себе ценности, не давала его душе покоя. При первой же удачной возможности он отстал от своих товарищей, и, морщась от боли, пополз в поисках добычи. Дело осложнялось тем, что поляки тоже собирали своих покойников, но у них погибших было много и находились они по всему полю, так что пока Семену удавалось избегать встречи с ними. Поначалу ему не слишком везло, павшие попадались все больше небогатые, в простом платье. Богато изукрашенного оружия ему тоже не встречалось, но алчный стрелец не унывал. Наконец и ему улыбнулось счастье - придавленный конем шляхтич в роскошном одеянии. Жупан его, впрочем, был весь залит кровью, но предприимчивый Семен быстро срезал с него серебряные пуговицы, отстегнул наборный пояс с саблей богато изукрашенной золотою насечкой. Затем распахнув верхнюю одежду, он собрался было обшарить покойника изнутри, но в этот момент тот неожиданно ожил и застонал.

- Чтобы тебя черти взяли, латинская морда! - Выругался испугавшийся стрелец, и хотел было бежать, но раненый остановил его.

- Помоги! - прошептал он еле слышно.

- Еще я католикам не помогал, - пробурчал Семен.

- Я православный, - еле слышно возразил ему шляхтич.

- И что с того? Видал я как вы наши храмы грабили, не жалели ни святых даров, ни чудотворных икон.

- Помоги мне, - не слушая его, продолжал раненый. - Не бросай здесь умирать без святого причастия!

Услышав эти слова, Семен невольно остановился. Бросать умирающего православного, хоть и врага было немного совестно. Однако попадаться его товарищам, да еще за таким неблаговидным делом, каким он занимался, тоже не хотелось. "Чего я тебя сразу не придушил", - с досадой подумал стрелец.

- Не бросай меня, - снова повторил шляхтич, - я богат. Не дашь пропасть моей душе без покаяния, тысячу червонных не пожалею!

Пока чернобородый Семен пытался представить себе, сколько это в рублях, послышались шаги и к ним из темноты подошел какой-то человек.

- Во имя отца и сына и духа святаго, - произнес он густым басом, по которому стрелец сразу узнал отца Василия.

- Аминь?

- Что тут у тебя, чадо?

- Да вот батюшка, пораненного нашел, говорит православный, хоть и лях.

- Бывает и такое, - вздохнул священник, - должно литвин. Последние видно времена настали, коли православные друг другу кровь проливают. Давай ка, чадо, вытащим его из-под коня. Так и быть, исповедаю его, хоть и враг. Не пропадать же душе христианской.

Однако не успели они взяться хорошенько за лошадь, их тут же окружили какие-то люди и, направив на них пистолеты, приказали стоять.

- Эй, подайте огня, - громко крикнул старший из них.

Осветив Семена и отца Василия, литвинский шляхтич присвистнул.

- Ого, какое зрелище, батюшка и стрелец покойников грабят.

- Грех тебе так говорить, - кротко отозвался священник, - ваш раненый просил последнего успокоения. Я не мог ему отказать.

- Раненый?

- Был жив покуда, - испугано затараторил Семен, - грит не дай душе уйти без покаяния, тысячу червонных не пожалею!

Однако тот не слушал его, а осветив принесенным факелом раненого, тут же засуетился, приказал слугам стащить павшую лошадь, а затем прижал его к своей груди.

- Николай, мальчик мой, я уж не чаял тебя найти!

Затем, спохватившись, приказал сделать из копий и плаща носилки и велел слугам уложить молодого человека. Пока те суетились, он испытующе посмотрел на отца Василия.

- Батюшка, возможно мой племянник выживет, но может случится так что господь заберет его душу.

- Все в руках божих.

- Аминь! Однако он не единственный кто принадлежит к греческой вере, и кто нуждается сейчас в последнем утешении. Не согласитесь ли вы пройти с нами? Честью своей клянусь, по совершении всех треб, вас отпустят обратно, не причинив никакой обиды.

- У вас нет священников?