Царь Алексей Михайлович и «правление» боярина Морозова

Бориса Морозова можно по праву назвать первым русским бизнесменом. Австрийский дипломат Мейерберг утверждал, что правая рука царя обладала такой же «жадностью к золоту, как обыкновенно жаждой пить». Впервые Морозов взялся за предпринимательство в 1632 году, когда на пару с братом осуществлял поставки хлеба для нужд русского войска (тогда шла очередная война с польской короной). Вообще хлеботорговля для Бориса как для феодала представляла особый интерес, но боярин ею не ограничился. Морозов промышлял вином и водкой, причём большую часть продукции он продавал своим же крестьянам в кабаках, а излишки отправлял за пределы вотчины. Борис Иванович также стал родоначальником отечественного химпрома: он впервые смог наладить массовое производство поташа – вещества, которое используется в мыловарении, изготовлении стекла и тканей, выделке кож; морозовский поташ считался лучшим во всём государстве. Борис видел острую необходимость в развитии металлургии: в Звенигородском уезде он организовал небольшой завод, где работали пленные поляки. Кроме того, Морозов создавал кирпичные предприятия, занимался рыбной ловлей. Сфера деятельности Бориса не замыкалась на России, он был одним из крупнейших экспортёров Московского царства. После смерти боярина выяснилось, что тот не гнушался ссужать деньги под высокий процент: в иные годы его прибыль от ростовщичества составляла 85000 руб. Разумеется, Морозов периодически покрывал расходы бизнеса за счёт казённых средств, что не могло не сказываться на благополучии страны.

ГЛАВА IV

Соляной бунт: причины, ход события и «падение» боярина Морозова

Придя к власти, первым делом Морозову следовало позаботиться об ускоренном строительстве рубежей обороны, дабы развязать руки для преодоления следов Смуты и возобновления борьбы за «киевское наследие» с главным соперником – Речью Посполитой. Нужно было успеть и за «военной революцией», происшедшей на Западе, умножить полки «иноземного строя». Для всего этого требовались средства, но казна была пуста.

Здесь и дала о себе знать хозяйственная жилка и настрой Морозова и его помощников. Дворцовым, служилым и приказным людям урезали жалованье, а то и вовсе официально предписали «кормиться от дел». Вымогательства и злоупотребления «проклятого приказного семени» достигли невероятных размеров.

Для взыскания накопившихся недоимок на полный ход запустили механизм правежа: неполученные налоги выбивали палками. Батоги были возведены в главное средство фискальной политики. Беглых посадских людей возвращали на прежние места в посады – тянуть со всеми государево тягло.

Думной дьяк Назарий Чистов, из купцов, предложил еще и новый способ пополнения казны – замену прямых налогов на косвенные. Реформаторы решили отменить ямские и стрелецкие деньги, взамен увеличив в несколько раз стоимость соли. Расчёт был, казалось, беспроигрышный: соль была продуктом, без которого не обойтись.

В ответ население – и богатые, и бедные, просто перестали покупать соль, благо у многих были запасы. В итоге Морозов, надеявшийся на поток денег в приказные сундуки, получил взамен жиденькие финансовые ручейки. Возможно, следовало перетерпеть. Но такое было Борису Ивановичу невмоготу. В декабре 1647 года соляной налог был отменен, но взамен поданным предписали вернуть казне ранее отмененные прямые налоги. Причем сразу за два года! Терпение народное не просто закончилось. Оно рухнуло, открыв эпоху так называемых городских восстаний середины XVII века.

События, известные как Соляной бунт, пришлись на начало июня 1648 года. Поводом к выступлению стала неудачная попытка москвичей вручить царю жалобы на произвол и злоупотребления главы Земского приказа Леонтия Плещеева. Придворные встретили челобитчиков плетьми, толпа ответила камнями. Последовали аресты. Посады закипели. Надо понять, что возмущение вызвали не столько побои – к ним привыкли – сколько отказ в праве ударить челом царю. На следующий день москвичи вновь попытались перехватить второго Романова при возвращении из Сретенского монастыря. Последовала свалка. Народ вслед за царским поездом ворвался в Кремль.

Морозов приказал стрельцам разогнать восставших. Однако те неожиданно ответили отказом. На позднейшем языке подобное именуется «переходом армии на сторону восставшего народа». Решение стрельцов коренным образом изменило ситуацию. Власть в одночасье оказалась бессильной, и последствия не заставили себя ждать. В Москве начались погромы дворов и расправы над сторонниками Морозова. Больше грабили, что-то кидали в огонь под крики «То наша кровь!». В разных уголках столицы заполыхали дворы. Тут же покатились слухи, что поджоги устраивают холопы Морозова, чтобы отвлечь москвичей от бунта. Это лишь прибавило ожесточения.