Царь Алексей Михайлович и «правление» боярина Морозова

Восставшие потребовали выдачи и наказания «государевых изменников», к каким причислили Морозова и его сторонников. Уговоры не помогли. Пришлось выдать одного из самых ненавистных – Плещеева. Того не довели даже до плахи – растерзали, едва он ступил на Пожар – Красную площадь.

Пролитая кровь не насытила, а лишь раздразнила народ. Пришлось пожертвовать окольничим Петром Траханиотовым, суровым и честным администратором, проводившим в правительстве Морозова «посадское строение».

Оставался сам Морозов – главный виновник всех невзгод. В глазах народа его прегрешения были достойны плахи. Воспрянули духом и старые соперники боярина. Прятавшийся в царском дворце Морозов попытался тайно ускользнуть из столицы, но был узнан ямщиками и едва сумел вернуться назад. Заполонившая на следующий день Кремль толпа потребовала выдачи «изменника». Царь отправил бояр уговаривать народ. Вернулись они сильно помятые и перепуганные. Духовенство во главе с патриархом Иосифом тоже не стали слушать.

Тогда с иконой в руках к толпе вышел сам Алексей Михайлович. Его появление поразило москвичей. Таким царя они еще не видели. Со слезами на глазах он уговаривал толпу оставить в живых воспитателя и родственника, клятвенно обещая отстранить его навсегда от власти и удалить из Москвы. Так, по словам очевидцев, царь у народа «вымолил» жизнь боярина!

Однако Морозов был не из тех, кто легко сдается. Получив передышку, он попытался перетянуть стрельцов на свою сторону. От имени патриарха и царицы для них устраивали обильные угощения, подговаривая подать челобитную о возвращении Морозова. Подкуп, однако, не прошел. Большая часть стрельцов пригрозила «разбить головы» тем, кто приложит руку к челобитью.

Морозов, тем временем, оставался в Москве и, более того, появился в Боярской думе. В ответ его противники устроили демарш. Никита Романов, сказавшись больным, вовсе перестал ездить в думу. Князь Черкасский забросил дела в приказе, отправляя просителей к Морозову – он, мол, все решает. Демонстрация сработала: царь слова не держит, ненавистный правитель сидит как сидел…

Теперь в борьбу включилась верхушка московского посада и провинциальные служилые люди. Настроенные против Морозова, они все же опасались открытого бунта. 10 июня появилась так называемая Большая московская челобитная служилых и посадских людей – выразительный документ, опровергающий расхожее мнение об аполитичности и покорности сословий. Вовсе нет! Земские «миры» и дворянские «служилые города» пришли к «единачеству», перед которым не могли устоять ни Морозов, ни даже царь. Челобитная недвусмысленно намекала, что неисполнение царем своего обещания наказать «изменников» грозит новым бунтом пострашнее прежнего. Одновременно авторы челобитной требовали созыва Земского собора и создания нового Уложения для торжества справедливости.

В Кремле умели читать между строк. Два дня спустя Морозов поспешно покидает Москву. Его сопровождают придворные, стрельцы и провинциальные дворяне – наподобие то ли стражи, то ли почетного конвоя.

Временщик пал. Его противники праздновали победу. Их торжество, однако, омрачалось тем, что прежние позиции сохранил боярин Илья Милославский, приходившийся тестем одновременно и царю, и Морозову. Да и официальный статус Бориса Ивановича был вполне почетен – паломник, отправившийся на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. Сохранились письма царя к игумену, в которых он грозил самыми страшными карами, если со знатным богомольцем в обители случится какое «дурно»: но «если убережете его, так … я вас пожалую так, чево от зачяла света такой милости не видели».

ГЛАВА V

Возвращение в Москву

С отъездом Морозова закипела подготовка нового законодательного свода при участии разом повзрослевшего царя. К концу лета – началу осени прошли выборы на Земский собор, которому предстояло принять новый кодекс законов. За всеми этими заботами Алексея Михайловича не оставляла мысль вернуть своего воспитателя. Было очевидно, что служилые и посадские люди не станут противиться его намерению, если их требования будут учтены в Уложении.

Пар был выпущен, а раскол в рядах противников боярина позволил царю сделать первые шаги к его возвращению. Морозов потихоньку перебрался поближе к столице. И даже тайно встретился с царем, который отправился для этого в Троице-Сергиеву лавру. Боярин Никита Романов попытался сорвать встречу изветом о «неистовых речах» Морозова против царя, но так неумело, что авантюра провалилась.

Законный повод вернуть Морозова в Москву представился с рождением наследника в царской семье. Появление Бориса Ивановича во время крестильного застолья побудило Якова Черкасского в знак протеста покинуть царский дворец. Его пытались возвратить, но он отказался, нанеся тем самым урон государевой чести. Опала, наложенная на князя, означала, что старо-романовская «партия» безнадежно проиграла борьбу.