Царь без царства

Воздух в зале дрожал и шел волнами. Рот мага наполнился вязкой слюной, и он с трудом сглотнул. Ему казалось, что старинные слова, которые срываются с губ, стучат по полу, как свинцовые монеты. Перед глазами все плыло.

Наконец, кровь с шипением испарилась, оставив по себе лишь металлический запах. Вздох или два Первый просто стоял, закрыв глаза и ощупывая свое творение.

– Веди, – сказал он. – Скорее. Не знаю, сколько я продержусь.

– Я думал, кровавая магия…

– Зло, когда убивает, и опасный дурман, если нет. Веди же, раздери тебя бесы!

Даже для людей Ндафы необычно, что хозяин и капитан растворились в воздухе, но это ничего, они не глупы, даром что их считают дикарями. О них Самер подумает после: сердце колотилось, как молот, а первые признаки сладкой истомы уже коснулись кончиков пальцев.

Воина не нужно было упрашивать.

Они быстро шли вереницей коридоров, что прихотливо сплетались, как косы в замысловатой прическе. Они миновали череду залов, лестниц и галерей. По пути им попадались слуги, телохранители и подгулявшие вельможи, а затем снова слуги. В дальнем конце прямоугольного дворика, укрытого сенью платанов, Самер заметил с полдюжины солдат. Ему хотелось спросить спутника, как тот прошел пост в первый раз, но заклятье берегло от любопытных взглядов, а не ушей.

Охраняемое крыло было подозрительно молчаливо. Ни голосов из-за прикрытых ставен, ни звона посуды. Ничего. Мрачная тень в три этажа. Вдали цепочка факелов обозначала стены крепости.

Они не очень-то усердствовали, эти охранники, полагаясь на редкие лампады или уверенные, что сюда никто не забредет. Железной хваткой сжав запястье мага, Ндафа уверенно провел его внутрь. Лишь когда они миновали первую комнату, Самер выдохнул. Воздух внутри заклятия стал сухим и горьким.

– Скоро, мудрый, – прошелестел в темноте голос воина. – Я сам потратил битый час. Увидел пустое оцепленное крыло… не мог же я пройти мимо! Вы понимаете меня, да?

Самер не ответил. Он увидел чары, которые потревожил Ндафа. Сеть силы протянулась поперек прохода, пульсируя, точно живая. Бездна, да она и есть живая! Даже сейчас, разорванная, она была продолжением Аджили, ученицы Талида из линии Омейи. Колдунья все знала, с самого начала: что ее заслон нарушен, что ночной гость вернулся в покой Верховного, а теперь – что он снова на месте преступления.

Знала и пошла к нему, а не к Падишу.

Самер приметил отсветы в глубине анфилады комнат. Меж планок резной двери виднелся синий шелк, подсвеченный изнутри лампами. Ндафа коснулся губ и молча приоткрыл створку, всего на палец, чтобы хозяин заглянул внутрь.

Земля ушла у мага из-под ног. На щеке у него задергался мускул.

Он уже видел эту женщину.

У советника Железного двора две дочери: если б он и претендовал на трон, некому будет ему наследовать. Об этом знает вся столица. Младшая бесплодна, а старшая страдает трупной болезнью – об этом шепчется весь двор.

Да, Самер знал Иа́ву, дочь Улама. А выходит, что и младенца у нее на руках. Внука советника. Ребенка в царской семье.

Наследника престола.

18

Столица, Дорога Царей,

1-е месяца Мисо́р, утро

Джен сосредоточенно смотрел жеребцу в холку, моля богов, чтобы советники не вздумали пришпорить коней. Юноша знал, как держаться в седле. Дома, в Джамайе, еще совсем мальчишкой он несколько раз забирался на пони. Отец босоногого Ха́ру смотрел за конями на лошадиной ярмарке и мог иной раз покатать ребятню.

– Сожми колени, и он пойдет, – еще до рассвета втолковывал юноше Декхул. – Потяни поводья… вот так, легонько. Видишь? Он остановился. Ничего сложного, парень. Справишься! Это тебе не звездочетов читать.

На деле все оказалось куда тревожней. Джен понимал, отчего простолюдины не ездят верхом: глядеть на мир свысока было в диковинку. Это для вельмож, для воинов и чиновников. На самый худой конец – их слуг.

Джен решил, что кое-как овладел премудростью, но тут Кочевник перешел на рысь, парень начал глупо подскакивать в седле, а упрямый конь чуял неопытность наездника и наддавал еще. И, вместо того чтобы помочь, старый воин лишь посмеивался.

«Боги, только потише! Пусть лучше жара, чем рысь. Что угодно, лишь бы не рысь». Так думал Джен, но опасался он напрасно. Обход стен можно устроить и с меньшей пышностью, а то и послать верного человека: осмотреть все и доложить. Нет, неторопливое шествие по городу задумали с другой целью. После бунта в Табре советники показывают, что держат столицу в узде. Они выехали поутру, все три сановника, со свитой, эскортом Братьев и слугами. Никто не предупреждал горожан, но вдоль Дороги Царей собралась толпа, глазея, как мимо тянется процессия.

– Четверо ворот для простого люда и пять солдатских. Помнишь? Только из пяти три закрыты, вот оно как, парень, – говорил Декхул. Старый воин ехал колено к колену с подопечным. – И крепости при них пустуют. Да и сами укрепления… вот у Царских ворот все сияет, а по правде-то стены обветшали.

– А разве… старый царь, – «узурпатор», чуть было не сказал юноша, – разве он не укреплял стены?