Царь Давид

Важность такого, может быть, не очень элегантного, дословного перевода этого отрывка обусловлена тем, что из него видно, что, не желая лгать, Хусий ни разу не заявил о своей готовности верно служить Авессалому. Хусий провозглашает «Да живет царь, да живет царь!» – но при этом не уточняет, кого именно он имеет в виду под царем – Авессалома или Давида. Он говорит о том, что он с тем, «кого избрал Господь, и народ, и весь Исраэль», но Давид, который был помазан Самуилом и провозглашен 37 лет назад царем всеми коленами Израиля, куда больше подходит под это определение. Наконец, Хусий заявляет: «Как служил перед отцом твоим, так буду перед тобой!». Обратим внимание: он не говорит, что готов служить Авессалому так же, как некогда служил Давиду, как это обычно переводят переводчики Библии, но, по сути дела признается, что представ перед Авессаломом, продолжает служить Давиду.

Таким образом, повторим, Хусий не лжет – он лишь строит свою речь так, чтобы, сказав правду, не дать понять этой правды Авессалому.

Тем временем Авессалом, едва усевшись на трон Давида, спрашивает своих советников о том, какие ему следует предпринять первоочередные шаги для того, чтобы укрепить свои права на престол и представить себя в глазах всего народа не мятежником, а преемником Давида?

И Ахитофел советует Авессалому войти на глазах всего народа к тем самым десяти наложницам Давида, которых тот оставил охранять дворец. Это был страшный совет, так как, последовав ему, Авессалом окончательно отсекал всякую возможность примирения с отцом. Теперь он должен был либо довести переворот до конца и тем или иным путем избавиться от Давида, либо погибнуть. Вместе с тем это был, безусловно, по-своему очень мудрый совет. Во-первых, так как наложницами прежнего царя мог пользоваться только его законный наследник, то этим шагом Авессалом должен был показать, что считает себя именно таковым. А во-вторых, сама невозможность после этого примирения между отцом и сыном должна была убедить сторонников Авессалома, что он не предаст их и укрепить их готовность идти с ним до конца.

И Авессалом принял этот совет. Он велел раскинуть свой дворец прямо на крыше дворца – той самой крыше, с которой Давид увидел Вирсавию, – и на глазах у всего народа велел вводить в этот шатер наожниц отца. Когда Давиду рассказали об этом, он содрогнулся, вспомнив слова пророка Нафана о том наказании, которое ждет его за грех с Вирсавией:

«Так сказал Господь: вот, я наведу на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих на глазах у тебя, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем открыто, ибо ты это сделал тайно, а Я сделаю это перед всем Исраэлем и при солнце» (См. 2, 12:11-12).

Смерть первого сына Вирсавии, изнасилование Тамар, гибель Амнона – все это было наказанием царю за тот страшный грех. И вот сейчас восставший на него сын на глазах всего Израиля спал с его женами! Но и это, увы, было далеко не последнее испытание, которое ждало Давида.

* * *

Ахитофел прекрасно понимал, что самое главное в создавшейся ситуации – это не дать Давиду собраться с силами, сформировать армию из оставшейся верной ему части народа. Поэтому он предложил Авессалому отобрать из тех, кто встал под его знамена, двенадцать тысяч лучших воинов, и этой же ночью, он, Ахитофель, нападет с этим отрядом на отдыхающее в Бахуриме небольшое войско Давида и обратит его в бегство. Таким образом, единственной жертвой сражения станет Давид, и после этого даже те, кто его поддерживает, вынуждены будут признать власть Авессалома.

Это снова был мудрый и дельный совет, который пришелся по душе и Авессалому, и всем поддержавшим его старейшинам колен, однако – и в этом комментаторы опять усматривают волю Всевышнего – прежде, чем ему последовать, Авессалом решил выслушать и Хусия. И Хусий, разумеется, поспешил сделать все, чтобы убедить мятежного принца не следовать этому совету и таким образом дать Давиду возможность выиграть время.

Для этого Хусий напомнил Авессалому, что вместе с Давидом находится вся его гвардия под командованием Иоава, Авессы и Еффея, и глупо надеяться, что таких испытанных бойцов можно застать врасплох, тем более, что сейчас они «озлоблены душою, как медведица в поле, лишившаяся детей» (См. 2, 17:8). И уж тем более глупо рассчитывать застать врасплох Давида, который, как известно, по ночам почти не спит, да к тому же за время бегства от Саула накопил огромный опыт подобных боевых действий, так что он конечно же позаботится о том, чтобы выставить часовых и распределить свои силы так, чтобы одержать победу даже над превосходящим по численности противником. Поражение же отряда Ахитофела, продолжил Хусий, приведет к тому, что народ разочаруется в Авессаломе, снова уверует в поководческий гений Давида и перейдет на его сторону.