Царь Дмитрий. Московская история

Князь был более возмущен равнодушием, с которым она произнесла эти слова, нежели самым резким ответом. Он увидел, что она испытывала к нему презрение, и был сражен горем. Однако в надежде разрушить ее будущий брак и, быть может, в один прекрасный день добиться от нее взаимного чувства, он спрятал свою боль и гнев, и решил сделать все возможное, чтобы помешать счастью своего соперника.

Он подумал, что следует сообщить принцу Густаву о предпочтении, которое было отдано принцу Иоанну. Он отправился к принцу и объявил о выборе царя, стараясь всячески настроить его и против соперника, и против царя. Даже не будучи влюбленным в царевну, Густав был раздосадован, узнав, что ему предпочли принца Иоанна. Он полагал, что его слава и доблесть должны были бы предотвратить столь несправедливой выбор, и он решил употребить все средства, чтобы добиться его отмены. Он поблагодарил князя Шуйского за предупреждение, не желая знать, какие соображения им двигали. Князь смотрел на все лишь с точки зрения собственного невезения в случае, если кому-либо из двух принцев отдадут предпочтение. Между тем, видя охвативший Густава гнев, он подумал, что тот пойдет на все, лишь бы разрушить счастье принца Иоанна, более того, он надеялся воспользоваться их враждой и уничтожить двух соперников их же силами.

Тем временем принц Иоанн был вне себя от восторга: он страстно любил царевну, а Борис пообещал ему ее. Близость счастья вызвала в нем невероятное волнение. Конечно, он не был уверен, что любим ею, но не верил, что никто никогда не сможет получить это преимущество. Желая знать, как она восприняла волю своего отца, он направился в ее покои, откуда как раз вышел князь Шуйский. Увидев печаль на ее лице, он был очень тронут. «Я не ожидал, сударыня, – сказал он, – увидеть в вас так много грусти в день, как мне казалось, предназначенный лишь для радости. Вы противитесь счастью, которым царь наградил меня? Я был бы очень огорчен, сударыня, если бы причинил вам боль. Мое постоянство и моя любовь смогут завоевать ваше сердце, но, если они останется закрытым, я не хочу вас неволить. «Сударь, – ответила она, с бесконечной тоской, – нам не дано прислушиваться к своему сердцу, когда вершатся наши судьбы. Дочь царя, жертва варварской политики, может лишь повиноваться, не следует ждать от нее ничего иного».

«Так вы, сударыня, – отвечал он, – повинуетесь против своей воли, вы невинная жертва, которую я силком потащу к алтарю? Нет, чтобы ни говорило мне сердце, я не стану злоупотреблять правом, данным мне вашим отцом. Вы свободны, сударыня, я не желаю, чтобы вы принадлежали мне иначе, как по собственной воле. Я не буду счастлив ценою терзаний вашего сердца».

«Повторяю вам, сударь, – ответила ему царевна, – я знаю, что значит послушание. Оставьте мое сердце в покое, и вот вам моя рука».

«Без вашего сердца, сударыня, – ответил он, – смогу ли я быть счастливым? Именно сердце ваше я хотел бы затронуть? Все мои ухаживания, все мои вздохи – ради чего они были, как не ради вашего сердца, которое мне ценнее всех корон вместе взятых».

«Однако, – сказала она, – мне кажется, вам не о чем особенно беспокоиться. Если бы вы хотели угодить мне, вы бы посоветовались со мной, прежде чем просить моей руки у отца. У вас были свои причины, я не желаю их знать. Вам удалось убедить царя, он велел мне относиться к вам как к будущему супругу, я повинуюсь его воле, – добавила она, уронив несколько слезинок, которые не сумела сдержать, – не требуйте от меня большего». С этими словами она встала и заперлась в своей комнате. Принц знал, что она тайно ненавидела его так же сильно, как он пылал к ней страстью. Сначала он почувствовал острую боль, но удовольствие от одержанной над соперником победы утешило его. Он решил, что долг сделает с сердцем царевны то, чего не сумела сделать любовь, что она полюбит в качестве супруга того, кого ненавидела как поклонника. Он покинул ее покои и спустился в дворцовый сад, где его должны были ожидать Худун и Мстиславский.

Идя по аллее с двумя приближенными царя, он увидал принца Густава. Принц же, преисполненный намерения разрушить его счастье любой ценой, едва завидев его, решил с ним драться. С этой мыслью Густав подошел к нему и, заявив, что желает поговорить с ним без свидетелей, отвел его в небольшую рощицу в конце аллеи. Смерив его надменным взглядом, Густав сказал: «Принц, докажите мне, что вы достойный соперник. Я пытался завоевать сердце царевны, не прибегая к позорным ухищрениям, вроде подкупа ее отца. Я хотел видеть в вас равного себе и оспаривать ее лишь с помощью своих добродетелей, не упоминая о преимуществах, данных мне от рождения и достаточных для того, чтобы заполучить ее. Теперь же я узнал, что вы подкупили министров и приближенных царя, чтобы склонить его в свою пользу».

«Сударь, – отвечал принц, – я считаю, что в любви, как на войне, все средства хороши для обеспечения победы. Если у вас достаточно уверенности в собственных добродетелях, чтобы полагаться лишь на них одних в борьбе за сердце царевны, почему я должен подражать вам?»