Царь Гектор

Прошло ещё какое-то время, и вот выступы горного склона утонули в зелёной массе леса. Стало совсем светло, и дети видели сверху, как выпархивают из зелёных крон утренние птицы, вознося пронзительные приветствия рассвету, как мартышки, проснувшись, начинают свои отчаянные прыжки с ветки на ветку, как взлетают золотые рои насекомых над цветущими кущами лиан, взобравшихся на самые вершины деревьев.

Гриф снизил полёт, видимо, совершенно изнемогая, и летел, почти касаясь верхних ветвей самых высоких деревьев. Будь Авлона одна, она рискнула бы спрыгнуть на любую из древесных крон и сумела бы скорее всего уцепиться за ветви и спуститься на землю. Но с малышом на шее она этого сделать не мота и ждала удобного момента.

А гриф летел. Он всё ещё не сдавался. Между тем рука девочки, стискивавшая ремень, начинала слабеть. Пальцы разжимались, и петля перетягивала кисть с такой силой, что она всё больше и больше немела.

Зелёная завеса прорвалась, и Авлона увидела внизу ровную поверхность воды. Они пролетали над рекой или озером.

«Всё! — подумала девочка. — Пора!»

Она отпустила Патрокла, прохрипев сквозь сжатые зубы: «Держись!», перехватила левой рукой секиру и одним резким ударом обрубила ремень.

Мелькание неба, земли, воды. Они перевернулись в воздухе, раз, потом ещё раз, и стремительно врезались в ровную, светлую воду.

«Если там крокодилы, пускай только сунутся!» — почти с отчаянием подумала Авлона.

Но никто не сунулся.

Девочка поплыла, гребя одной рукой, а другой придерживая малыша, который продолжал восторженно визжать и кричал ей в ухо:

— Пусти! Пусти! Я сам хочу павать! Я могу!

Она опомнилась, уже выходя из воды, увязая в склизком иле, и остановилась среди ивовых кустов, распластавшихся над водой. Где-то, за завесой прозрачных ветвей, пронзительно верещали обезьяны, испуганные плеском воды и низким полётом грифа над их царством.

— Лона! Лона... У тебя на ноге ковь течёт!

Они сидели в траве, и Патрокл осторожно трогал пальчиком рану, оставленную дротиком карлика на правой лодыжке Авлоны.

— Болит? Да? — голос мальчика был ласков и тревожен.

Авлона обняла его и огляделась, почти не чувствуя секиры в стиснутых до белизны пальцах. Кажется, кругом было спокойно. Пока спокойно. Они были одни среди чужого дикого леса.

— Не болит, Патрокл, честно, не болит. Я сейчас перевяжу её... И какой же ты молодец!

— А где папа и мама? — решительно спросил ребёнок.

— Они к нам скоро придут. Или мы сами найдём их.

Авлона сказала и поняла, что почему-то в это верит. То есть почти знает, что так и будет. Только у неё кружилась голова, и надо было как-то с этим справиться.

Глава 12

Заводь, в которую упали дети, была отделена от реки илистым плёсом. Её берега также заросли ивняком и камышами, а кругом, плотно обступая воду, стояли мощные высоченные деревья, как везде в этих лесах, оплетённые густыми лианами.

Лес шумел сотнями всевозможных звуков, многие из которых Авлона уже научилась узнавать. Вслед за обезьянами подали голос птицы, древесные лягушки заверещали на все лады.

За лесом вставало солнце, и вот уже струи его света прорвались сквозь зелёную завесу, рассеяли утренний полусумрак, и вода засверкала, как гигантское лезвие, и над нею замелькали, заметались, изумрудно блестя, громадные, как птицы, стрекозы.

Авлона и Патрокл сидели посреди плёса, на илистой влажной земле. Это было опасно: плёс почти вровень с водой, а в этой реке наверняка водились крокодилы.

— Идём! — Авлона поднялась, чувствуя, что её шатает, и пытаясь подавить головокружение.

Её левая кисть всё ещё почти ничего не ощущала, и девочке пришлось приложить усилие, чтобы взять малыша за руку. Она стала вспоминать, с какой стороны была полоска рассвета, когда они летели, чтобы определить направление, куда нужно идти. Девочка твёрдо решила вернуться к горному кряжу. До пещеры добираться сутки, а это значит, что одним им туда идти нельзя — ночью снова могут напасть карлики. И Авлона задумала, дойдя до первых утёсов, где лес уже отступал и заросли становились ниже и реже, остановиться там и развести костёр, чтобы мужчины и Пентесилея, выбравшись из пещеры, нашли их по дыму этого костра, а ночью увидели огонь.

— Наверное, они уже вышли оттуда... Конечно, вышли, — убеждала она себя. — Они могут подумать, что мы погибли. Значит, надо поскорее дойти до гор!

Девочка привыкла, летая на орлах, определять расстояние и сопоставлять время полёта со временем пешего перехода. Правда, на этот раз от сильного напряжения и волнения она была не очень внимательна и плохо запомнила их путь. Но всё же прикидывала, что, если им удастся пройти лес по прямой, то после полудня они выйдут к горам.

— Мы идём к папе с мамой? — спросил мальчик, шлёпая по мокрому илу и норовя идти рядом с Авлоной, шаг в шаг.

— Да, мы идём к ним, — ответила она как можно твёрже.