Царь Голливуда

Несколько восклицаний "браво!" говорили о том, что присутствующие оценили способность Сейермана выходить из непредвиденно возникающих щекотливых положений.

— А теперь, — сказал Сейерман, — продолжим церемонию.

Тут оркестр взорвался бравурной музыкой, а из-за пределов собрания появились два человека, волокущие, держа с двух сторон, огромный золотой ключ. Они втащили его по ступенькам на помост и, озаряемые вспышками фотографов, вручили его Сейерману, чинно принявшему ключ на обе руки и затем вознесшему его высоко над головой, как спортивную штангу. И он стоял так некоторое время, высоко держа золотой ключ, пока аудитория аплодировала, а фотографы, торопясь, снимали этот знаменательный момент, и пот бежал по напряженному лицу Сейермана.

Торжественная церемония на этом завершилась; кинозвезды и известные режиссеры, сидевшие на помосте, поднялись и после полагающихся рукопожатий, которыми они обменивались с Сейерманом, и объятий с Сейерманом или после того и другого сразу стали покидать помост. Собрание повставало с мест, разбирая бокалы с шампанским, которым обносили гостей официанты.

— Исторический момент! — сказал Льюис Шолт, обернувшись к Джанет. — И мы его не упустим.

И Джанет опять обнаружила себя посреди исхоженной вдоль и поперек лужайки, а Льюис Шолт сжимал ее запястье так крепко, что ей казалось, будто он приковал се к себе наручниками. Глаза его напоминали глаза рыболова, который все выжидает, выжидает… Сейерман и особы, заключившие контракты с его студией, рассеялись теперь по газону, прощаясь с отбывающими, принимая поздравления и вовсю игнорируя репортеров. Сейермана же, куда бы он ни шел, сопровождала группа, состоящая из двух его братьев, рекламных агентов, личных ассистентов и девушки-секретаря, а за этой группой тащились фотографы, репортеры, хроникеры и всякая другая разная публика, где каждый пытался перехватить взгляд Сейермана. Когда Сейерман желал говорить с кем-либо из находящихся на газоне, его младшие служащие, вроде Реда Си, по первому его знаку обеспечивали удостоенному внимания лицу возможность приблизиться к Сейерману; когда же Сейерман не хотел говорить с кем-либо, его обслуга поступала наоборот, оттесняя нежелательное лицо за пределы досягаемости хозяина. Льюис Шолт терпеливо и настойчиво выжидал подходящей минуты; и вот он увидел, что Сейерман помахал рукой Уоллесу Рейду, увидел, что Уоллес Рейд ответил на приветствие и повернулся, чтобы идти на сближение с Сейерманом, чему содействовала обслуга и группа близкого окружения, расступившаяся перед актером, чтобы пропустить его в самый центр, к Сейерману… Здесь-то и был момент, которого упорно поджидал Льюис Шолт, и он не упустил его, как тот рыболов, который выжидал, выжидал, а потом — цоп! Он прорвался к Уоллесу Рейду, одной рукой обнимая его за плечи, а другой выволакивая Джанет вперед; одновременно он что-то поздравительно-приятное шептал на ухо Рейда, и, таким образом, когда круг открылся, Льюис Шолт внедрился в него вместе с Джанет и оказался прямо под носом Сейермана даже раньше Уоллеса Рейда.

— Вилли?! — воскликнул Шолт удивленно, будто совершенно случайно наткнулся на него в этой толкучке. — Мои поздравления! Все прошло просто блистательно, Вилли! Вы были великолепны! И кстати, мои поздравления с днем рождения малютки Эстер, она просто очаровательна.

— Спасибо, Льюис, спасибо вам.

И Сейерман, похлопал его по плечу столь по-мужски сильно и дружественно, что это, как показалось Льюису, было даже больно, и он смекнул, что это приятельское похлопывание не столько приветствие, сколько отстранение и изгнание из сферы непосредственно Сейермана в сферу его обслуги, которая должна была выполнить дальнейшие действия по еще большему оттеснению и удалению Шолта вон; но когда Сейерман начал всем корпусом разворачиваться, чтобы навсегда потерять Шолта из виду, последний задержал его, повернув к себе по-мужски сильно и дружественно при помощи довольно чувствительного цепкого захвата и сжатия его плеча, и в процессе этого вежливого и настойчивого насилия он все разворачивал и разворачивал Сейермана, пока тот не оказался лицом к лицу с Джанет.

— Хочу, Вилли, вас кое с кем познакомить. Это Джанет Деррингер.

— Весьма приятно познакомиться с вами, мисс Деррингер, — сказал Сейерман, высвободив, наконец, свое плечо из ослабевшей хватки Шолта. — Ваш выбор, Льюис, как всегда, удачен. Прекрасная девушка.

И, как бы подчеркивая, что время их истекло уже дважды, Сейерман прорвался наконец к Уоллесу Рейду.

— Ну, ну, не буду отвлекать вашего внимания, Вилли, от других гостей, — сказал Шолт с непостижимой в данных обстоятельствах непринужденностью.

Он казался весьма довольным собой, когда выволакивал Джанет из Сейермановой толкучки.