Царь Голливуда

Ресторан, где они должны были встретиться с Сейерманом, назывался "У Антона"; Джанет раньше о таком не слышала. Она ожидала увидеть некое грандиозное, роскошное заведение, и была удивлена, когда кэб остановился напротив обыкновенных дверей с небольшим скромным навесом. Это и был вход в ресторан, именуемый "У Антона". Внутри было совсем темно. Три-четыре человека сидели в небольшом зальчике под высоким напольным канделябром, почти не дающим света; они разговаривали, но их не было слышно, так как все звуки заглушались мягкими коврами, обилием роскошной мебели и плотными тканями, драпирующими стены. Льюис Шолт сказал, кем они приглашены, и метрдотель повел их за собой по какому-то коридору, устланному коврами, потом по ступеням, тоже с ковровым покрытием, и они вошли в помещение бельэтажа. Зальчик был еще меньше того, что находился в нижнем этаже. Здесь помещалось шесть столов, три из которых были составлены вместе, и там сидел Сейерман и еще трое мужчин. Когда Джанет и Льюис Шолт приблизились, один из троих встал и представился, сказав, что он и есть Антон. Сейерман прервал ранее происходивший разговор и смотрел на Джанет. Потом он тоже встал, и двое других последовали его примеру.

— Это мисс Деррингер, — сказал Сейерман и, повернувшись, представил своих собеседников: — Мистер Троп, мистер Гарри Кренц. Ну, Льюиса Шолта представлять не надо, вы его знаете.

Сейерман указал, где им сесть, и Антон, придержав стул Джанет, пока она садилась, возвратился на свое место возле Сейермана. Он щелкнул пальцами, к столу приблизился официант, подал ему два экземпляра меню, а он передал их Джанет и Шолту.

— Джентльмены свой заказ уже сделали, — сообщил он.

Четыре официанта стояли в ряд напротив стены; Антон, полусидя-полупаря на краешке стула, щелкал время от времени пальцами, подзывая официанта, чтобы шепнуть ему в ухо очередное распоряжение; он сидел ближе к двери; следующим был Гарри Кренц, костлявый молодой человек с жестким взглядом и отсутствующим видом; рядом с ним — Перси Троп, среднего возраста человек с лоснящейся кожей и постоянной улыбкой на лице; чуть дальше — Сейерман.

Следующие четверть часа Сейерман продолжал разговор, прерванный появлением новых гостей; он сидел в профиль к Джанет. То, о чем он говорил, не касалось ее. Она нервничала, и до ее сознания доходили лишь обрывки этого разговора:

— …решили мы вроде бы эту компанию внести в списки… еще раз потратиться для миллиона держателей акций… только начали выпускать… первые полмиллиона… акционеры группы "А" не имеют голосов, получается, что вкладчики группы "В" осуществляют контроль над голосованием…

Пару раз в течение разговора, вернее монолога Сейермана, требующего от остальных лишь согласных кивков и понимающих улыбок, Джанет брала сигарету, предложенную даже не обернувшимся Сейерманом, и подносила к губам, далее он просто зажигал спичку, и Джанет приходилось привставать и наклоняться над столом, чтобы дотянуться до огня кончиком сигареты. Поскольку она, видимо, исключалась из беседы, которую Сейерман не переставал вести, она несколько раз пыталась заговорить с Льюисом Шолтом, но тот немедленно обрывал ее. Человек с масляной лоснящейся кожей, который, казалось, так внимательно слушает Сейермана, то и дело случайно поднимал глаза, как бы для того, чтобы обвести взглядом комнату, и, когда в поле его зрения попадала Джанет, вежливо ей улыбался; улыбку его она находила настолько натянутой, что даже не сочла нужным на нее отвечать. Другой человек, Гарри Кренц, держал себя твердо, по сторонам не смотрел, а лишь слегка, в процессе слушания, пошевеливал бровями. Льюис Шолт, тот не упускал и секундной паузы в речи Сейермана, чтобы не ввинтить туда изъявления восторга, типа: "Фантастика!", или "Прекрасно, какая проницательность!", или "О, великолепно, просто великолепно!". Официанты все стояли, ожидая знака Сейермановых глаз, Антон покачиванием пальца и вытягиванием губ давал официантам понять, чтоб они продолжали терпеливо ждать и не вздумали прерывать беседу знатного клиента. Ни Джанет, ни Шолт не сделали еще заказа, тоже не решаясь прервать монолог Сейермана в неподходящую минуту. Но в конце концов, чтобы хоть как-то унять свою нервозность, возрастающую от минуты к минуте, она все же решила обратиться к официанту, стоящему за ее спиной:

— Могу я сделать заказ? Я еще ничего не ела…

Льюис Шолт взглянул на нее укоризненно-подавляющим взглядом. Но Сейерман немедленно прервал свое словоизвержение.

— Леди еще не сделала заказа? — с удивлением спросил он официанта и устремил на Антона взор, полный огорчения и упрека.

— Заказ немедленно будет принят, — сказал Антон.