Царь Голливуда

— Слушайте, ваши личные дела не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к делам моей фирмы. Если вы решили позволить вашей матушке умереть в одиночестве, пока вы тут ввинчиваетесь в некую маленькую штучку…

— Это… Этого я не делал, — залепетал Шолт. — Это…

— Мальчик! — воскликнул Сейерман в притворном ужасе. — Разве я сказал, что вы это делаете именно сейчас? Я просто хотел сказать, что это именно то, что вы любите делать… Идите звонить!

— Хорошо, Вилли, — сказал Шолт, вставая.

— А еще лучше, даже не звонить, а просто берите кэб, да, да, хватайте кэб и летите к вашей маленькой подружке, поджидающей вас с бьющимся сердцем.

Ухмылка на лице Шолта выглядела изрядно замороженной.

— Возможно, бэби, — проворковал он все еще стоящей Джанет, — я отлучусь, у меня назначено свидание. Но я уверен, что Вилли проследит, чтобы вы нормально добрались до дома.

— Добраться до дома? — воскликнул Сейерман. — Мисс Деррингер планирует сегодня добраться до дома? Девушка приняла приглашение пообедать с тремя импозантными мужчинами и, даже не успев присесть, уже думает о том, как ей добраться до дома? Разве это вежливо? Мисс Деррингер, вы действительно спешите домой?

Все это крайне веселило импозантных мужчин, и слова Сейермана сопровождались смешками и ухмылками.

— У меня тоже назначено свидание, — холодно сказала побледневшая Джанет. — Думаю, мне лучше уйти с мистером Шолтом.

— Ладно, — заявил Сейерман. — Пускай себе его матушка помирает в одиночестве. Пусть его подружка тоскует одна. Садитесь, Льюис, кушайте ваш обед. Мисс Деррингер чувствует, кажется, себя в большей безопасности, когда вы рядом. Мисс Деррингер, почему вы не хотите присесть? Садитесь, прошу вас.

Официанты приступили к подаче супа; Льюис Шолт сел. Села и Джанет. В наступившей тишине все приступили к поглощению черепахового супа и так сконцентрировались на этом, что в течение некоторого времени никто не проронил ни звука. Льюис Шолт заговорил первым:

— Я уверен, Вилли, Джанет не хотела вас обидеть. Надеюсь, Вилли, вы не обиделись?

— Обиделся! Почему я должен обижаться? Вы спросили меня, не смогу ли я посмотреть вашу клиентку. Я человек простой, я сказал: хорошо, приводите ее к обеду. Вы намеревались продемонстрировать ее таланты, прекрасно, так демонстрируйте! Я жду, я весь внимание. Но что я слышу вместо этого? Я слышу, что ваша матушка при смерти, что ваша подружка с нетерпением вас ожидает, а вашей клиентке хочется поскорее домой.

— Ну, Вилли, получается вроде того… — пробормотал Шолт. — Но вы не станете отрицать, что она изумительный экземпляр.

— Я ничего не отрицаю. Я кушаю свой суп.

— Но я чувствую, что на этот раз я не ошибся, — продолжал Шолт. — Это будет моим успехом. Очень похоже, что она создана из звездного материала. Пусть у нее нет опыта, но она, по моему мнению, на редкость естественна.

— Все может быть, все может быть, — проронил Сейерман. — Вы действительно так думаете?

— Стоит только выбрать ее и заключить с ней контракт, и вы увидите. Я не ушел только потому, что хочу довести дело до конца, и потому что она, это главное, нуждается в возможности показать, что она может делать.

— Что именно, Льюис?

— Что, Вилли?

— Что она может делать?

— Что бы вы хотели видеть?

— Ну, для начала, говорить она может? Она не так уж много сказала сегодня.

— У меня просто не было до сих пор возможности нормально поговорить, — пылко сказала Джанет, чувствуя поднимающуюся в ней злость.

— Ну так возьмите, бэби, и поговорите, это же просто, — сказал Шолт.

— Господи! Она может говорить! — воскликнул Сейерман. — Ну, допустим, хорошо, говорить она может. Что еще она может делать?

— Буду с вами, Вилли, откровенен, я не гарантирую, что она сразу сможет сыграть роль, потому что она еще…

— Итак, она не может сыграть роль, она едва ли может говорить… Ну а покрутиться она может? Подвигаться? Хоть что-то, в конце концов, она способна делать? Из того, на что способны все женщины?

Присутствующие издали сдержанный мужской смешок.

— Ну, — начал Шолт, тоже понимающе ухмыльнувшись, — об этом лично я не расспрашивал…

— Ах, да! Я и забыл, ведь вас интересуют только мальчики.

— О, Вилли, эти ваши шуточки… Бросьте дурачиться. Дайте мне перевести дыхание. Я пытаюсь помочь этой малышке, потому что я верю в ее потенциал…

— Вы правы, — сказал Сейерман, — вы абсолютно и совершенно правы. Дайте сообразить, что у нас есть… Маленькая роль в картине Рауля Велша, может, попробовать ее там? Она будто специально создана для этой роли. И очень может быть хороша в этом эпизоде.

— Да, Вилли, это может получиться просто грандиозно.

— Есть еще несколько эпизодов. Не таких значительных, как вы понимаете. Но для начинающей есть возможность показать себя. И хватит мне твердить о ее достоинствах, я и сам не слепой. Вот что я вам, Льюис, скажу: я, пожалуй, лично распоряжусь об этом. Ну, вы довольны? Мисс Деррингер, я спрашиваю, вы довольны?

— Вы имеете в виду, что мне дадут эпизодические роли?