Царь Голливуда

Потом, после того, как они немного отдохнули, она помыла его и смотрела, как он одевается. Затем она расчесала ему волосы. Он должен был еще дождаться Пауля. Перед тем как им уйти, оба расплатились с мадам Менокулис и выразили свое безмерное восхищение ее заведением.

Выйдя, они молчаливо брели сквозь холодную темноту, зыблющуюся на грани наступления утра, и отдаленные огни Бродвея, рассеянные высокими зданиями, конкурировали с наступающим рассветом. Александр шел невесомо, совсем не чувствуя усталости. «Боже мой, — Думал он, — значит, все возможно. Все возможно!»

Вернувшись в студию Пауля — домой ему было возвращаться слишком поздно — он сел писать письмо.

"Дорогой мистер Зукор! Вполне вероятно, что мое имя Вам ничего не скажет, однако я пишу Вам, веря, что Вы могли бы использовать меня в качестве Вашего личного ассистента. Причина моей уверенности кроется в том, что я несколько лет работал личным ассистентом мистера Вилли Сейермана и был инициатором подготовки к демонстрации фильма "Арлезия", купирование которой сделало ее пригодной к прокату. Как Вы знаете, эта лента принесла прокатчику Сейерману миллион долларов, чем он в немалой степени обязан выгодным условиям, которых я добился в результате переговоров с представителем создателей картины. Я сообщаю Вам все это с тем, чтобы Вы имели представление о роде моей деятельности. Утвержденное мною в этом письме может быть подтверждено мистером Льюисом Шолтом, который проводил переговоры от лица первоначальных владельцев "Арлезии". Далее сообщаю Вам, что у меня есть некоторые идеи, основанные на многолетней практике и опыте работы в кинобизнесе, и эти идеи я могу использовать в Ваших интересах, ибо всегда рассматривал Вас, как видную фигуру в области кинопроката. Я могу быть весьма полезен Вам в случае нашего сотрудничества. Было бы хорошо нам увидеться, чтобы я мог представиться Вам лично и обсудить с Вами некоторые из моих идей. Если вы сочтете возможным назначить время встречи, и узнаю об этом, позвонив вашему секретарю в следующие два дня.

С уважением, Александр Сондорф".

Выбросив из своей фамилии букву "п", он будто отбросил назад какую-то часть своей юности, из которой исходила его неуверенность в себе. По окончании этого письма Александр написал еще несколько идентичных по содержанию, адресовав их к влиятельным в мире кинопроизводства и кинопроката фигурам. Когда он опускал письма в почтовый ящик, небо стало уже совсем светлым.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава шестая

В восемь часов пополудни девушки начали прибывать; молча, поодиночке и парами, в спешке пробираясь сквозь толпу мужчин, ожидающих перед входом в "Палм-рум" открытия платного танцзала. Небрежно приветствуя привратника, девушки проходили внутрь, а угрюмые мужские глаза смотрели на них сверху вниз, пока они протискивались мимо, поднимались по ступенькам, шли мимо билетного киоска и терялись из виду в глубине тусклого коридора, в потемках которого они, чуть оживившись, копались в сумочках; мужчина в рубашке с засученными рукавами, стоявший у прохода в стене, выдавал им куски измятого, потрепанного картона с номерами, нацарапанными карандашом. Девушки устроили здесь небольшую сутолоку, топчась в этом омуте женственности, подолгу поправляя прически, стараясь рассмотреть себя в маленькие карманные зеркальца, тщательно доводя до совершенства макияж, оправляя складки и оборки платьев; вдевались в мочки ушей незатейливые сережки, срочно принимались меры по закреплению лопнувшей не ко времени бретельки бюстгальтера и устранению других мелких неполадок в костюме. Потом их улыбки начинали все более светиться, будто электрическая иллюминация разгоралась в сумерках, — они входили в зал "Палм-рум".