Царь Юрий. Объединитель Руси

Торговля собственно почти остановилась. Ведь купцов из Новгорода и Владимира в таких сложных военно-политических условиях будут просто грабить. Но оставался еще западный маршрут и восточный в Булгарию.

Разговор у Ярослава с Брячиславом шел сложно. Никто не любит когда его лишают независимости, особенно в тот момент, когда он только-только начал княжить. Очень уж бьет по самолюбию, а оно у князей раздуто без меры.

— Пойми князь, времена меняются, нельзя и дальше дробить землю, да так что каждый удел сам по себе. Тем самым становясь все слабее и слабее. Твой отец отдал свою дочь за нашего отца в расчете на союз против Ордена меченосцев ибо твое княжества уже не в силах бороться с ним один на один. А ведь княжество твое не мало, однако же Меченосцы с Литовцами постепенно откусывают от твоей земли пять за пядью. Но если еще сильнее разделишь, то станешь еще слабее и останется ли у твоих потомков шанс на независимость?

— Так и твой брат ее отбирает…

— Да. Но не землю. Более того после того как мой брат станет Цезарем всея Руси он не только больше не позволит отторгать от твоей земли куски, но и вернет все что было отнято ранее.

— Вы собираетесь драться с Орденом?

— Да. И не просто драться, а полностью его уничтожить. А теперь скажи откровенно, положив руку на сердце, сможет ли кто другой это сделать, если оставить все как есть? Помог ли твоему отцу кто-нибудь, кроме моего отца и поможет ли тебе кто-нибудь кроме моего брата?

Брячислав Василькович глубоко задумался. Орден и Литва действительно изрядна давили на западные рубежи его княжества, откусывая кусочек за кусочком и если так пойдет дальше и никто не поможет, то действительно оставалось признать, что очень скоро он потеряет Гродно, то есть всю Черную Русь. Это будет если не катастрофа, то крайне унизительно.

«А потом я сам разделю землю между своими сыновьями и в итоге от Полоцко-Витебского княжества ничего не останется, — осознал он. — Кого-то сожрет Орден, а кого-то — Литва, а может тот же Новгород или кто-то из южан…»

И что-то говорило ему глубоко в душе, что это неправильно. И еще есть время не просто остановить процесс, но и обратить его вспять. А что до потери внешнеполитической независимости и некоторых финансовых из-за отмены таможенных платежей, то что ж, за все надо платить.

«И если уж говорить совсем откровенно то не такая уж это и большая потеря», — подумал он.

Была ли у него опаска, что обманут? Не без того. Но его сестра Любава вернувшаяся из Владимира после смерти своего мужа много рассказала о его сыновьях в том числе и о Юрии. И если верить рассказам, то более благочестивого и верного своему слову человека среди князей не сыскать. Да и после ее отъезда в Полоцк шли новые слухи о великом князе, что только подтверждали его репутацию.

— Я согласен присоединиться к вам, — наконец сказал Брячислав Василькович.

— Добро, — улыбнулся Ярослав и украдкой перевел дух, потому как весь измучился из-за несвойственной ему задачи, ну не дипломат он. — Но повторяю, мой брат поможет тебе с Орденом после того, как станет Цезарем всея Руси…

— Я понял, — невесело усмехнулся князь Полоцко-Видебский. — Прежде чем что-то получить, надо сначала что-то дать. Итак, что я должен сделать для своего цезаря?

— Не так уж и много…

3

По весне, как только позволили условия в Смоленское княжество вторглось сразу три армии.

С востока через Вязьму вошел Юрий Всеволодович с десятью тысячами человек из них пять тысяч — пешцы. Остальные — дружина и охотники.

По сути пешая часть армии представляла собой полный легион. Но это название Юрий брать не стал, как и заимствовать другие обозначения структурных подразделений ромеев — чуждо и неудобно. Он сделал проще, легион назвал ратью, чтобы боец звался ратником, полк оставил полком, а сотню назвал хирдом, десяток так же остался десятком. То есть в рати пять полков в каждом из которых по десять хирдов.

Единственно что войско роднило с легионом и то постольку поскольку, это символ — бронзовый сокол расправивший крылья.

С севера на Торопец обрушился Ярослав Всеволодович так же с десятью тысячами из которых пять тысяч ушкуйников на своих ладьях.

И с запада перешел границу с тремя тысячами Брячислав Василькович. Но он особо наступательные действия не вел, слишком уж близко к его границам Смоленск, а сил все же маловато. Скорее выполняя союзнический долг просто обозначил свое присутствие, тем самым еще сильнее сковывая движение и создавая угрозу для Смоленска если вдруг Владимир Рюрикович все же решится выступить против Юрия или Ярослава.

Они кстати не стали задерживаться у Торопца и Вязьмы (зачем тратить время на штурм второстепенных городов, которые сами сдадутся если сразить главный город?), просто блокировали их малой частью сил, скорым маршем двигались к столице смоленского княжества.