Царь мира

— Ну-с, что у нас плохого? В первом часу ночи отрывать человека от работы… Надеюсь, не убийство?

— Пока нет, — хмуро ответил Клюкин. — Покушение. Ну давайте пройдем на место. Ничего, что так поздно вас потревожили? Или вы как раз работали?

— Как раз работал, — сказал Гершензон.

Они зашли в фимерную, и Клюкин быстро рассказал Гершензону о ходе событий, не забыв сказать, что так они были изложены Власовым. Это означало, что он отнюдь не поверил Эдику безоговорочно и в голове строит другие возможные версии.

— И он вылез в эту дыру и спрыгнул со второго этажа? — уточнил Гершензон.

— Пока это версия, — уклончиво ответил Клюкин.

— Довольно ловко проделано. Слишком расчетливо для случайного убийства или попытки убийства. Чем он ее ударил? И ударил ли вообще? Или, может, толкнул, а она упала и ударилась?

— Не знаю, врачи ничего не сказали.

— М-да… Руслан, вы видели ее, пока она лежала?

— Да.

— Сможете примерно обрисовать контур тела.

— Да. — Руслан взял у эксперта кусок мела и стал обводить на полу то место, которое занимало упавшее тело.

— Тут придется долго поработать, — заметил Гершензон. — А если это отложить до утра? Как, Алексей?

— Можно. Даже, пожалуй, есть смысл. Я попробую найти Калинина, да и Алина, может быть, придет в себя.

— Я схожу в больницу, — сказал Эдик порывисто.

— Вот что, — неохотно выговорил Клюкин. — Ты дай мне подписку о невыезде. Я не говорю, что ты… Хотя ты тоже под подозрением, да и свидетель главный. Ну то есть «или-или», — смущенно закончил он. Не каждый день приходится говорить такие неприятные вещи близким друзьям. И теперь, когда сразу двое из них оказались замешаны в скверной истории, а жертвой стала женщина, к которой и сам Алексей был когда-то неравнодушен, обычная невозмутимость изменяла милиционеру.

— Хорошо, — тихо согласился Эдик.

— И в больнице к ней тебя не пустят. Узнай у врачей, как дела, потом, если не пойдешь домой, заскочи в отделение. Может, Сергей будет уже у меня. Разберемся.

— Хорошо, — снова сказал Эдик.

— Руслан, остаешься здесь. Все под твою ответственность. Никого не пускать, ничего не трогать. Оружие у тебя серьезное… — Клюкин взглянул на автомат, который Руслан так и не решился куда-нибудь положить. — Так что давай. Как только освобожусь, подъеду. И Абрамыч подойдет. Телефон здесь есть?

— Есть, а также у вахтера и в моем кабинете, — сказал Эдик.

— Ладно. Лучше сиди здесь. Мы еще не знаем, с кем имеем дело. Вдруг ему захочется вернуться. Ну да ты парень не из пугливых.

Руслан молча кивнул.

— Марк Абрамович, — вдруг сказал он, когда все уже собирались расходиться, — может быть, вы возьмете с собой зеркало?

— Зеркало? — удивился Гершензон. — Вот это?

Он указал на зеркало, стоявшее на столике, переспрашивая скорее по привычке: других зеркал в комнате не было.

— Да.

— А зачем, позвольте узнать? Отпечатки с него я и здесь сниму.

— Да, кстати, — почти одновременно сказали Клюкин и Власов, потом переглянулись, и Клюкин продолжил:

— Очень странная штука. Во всяком случае, это не просто зеркало. Оно гудело, и потом, оно теплое.

Гершензон приблизился к зеркалу, притронулся к рамке тыльной стороной ладони, как несколько минут назад это делал Руслан, потом сказал:

— Ну и ну. Оно действительно теплое. И очень странной формы. Или, лучше сказать, конструкции. Откуда оно?

— Мы с Ильей нашли его у озера, — сказал Эдик.

— Что, оно просто валялось на берегу?

— Ну да. В него еще молния ударила. Поэтому мы его и заметили.

— Странная вещь, — задумчиво сказал эксперт. — Было бы заманчиво его исследовать.

— Это, наверно, опасно, — вдруг вмешался Руслан.

— Почему вы так думаете? И почему, кстати, вы попросили меня взять его с собой?

— Не знаю, — неохотно сказал Руслан. — Вы ученый, вам виднее. Если честно, я его побаиваюсь немного. Что-то в нем есть… по-моему, оно как-то связано с этим убийством.

— Ну, положим, убийства еще не было. Надеюсь на это, во всяком случае. А бояться предметов тебе не пристало, — назидательно сказал Клюкин.

— Дело в том, что оно может быть радиоактивным, — сказал Гершензон. — И тогда это действительно опасно. Пожалуй, я возьму его в лабораторию. Подвезете меня? — спросил он Клюкина.

— Конечно.

Эксперт огляделся, и Эдик, догадавшись, что он ищет, сказал:

— Здесь есть старые занавески, в них можно завернуть.

Он вытащил из шкафчика полинявшие занавески и протянул одну из них Гершензону. Старик обмотал ею зеркало, приподнял его.

— Оно не такое тяжелое, как кажется, — заметил он. — Ну что, мы идем?

— Да, пошли, — сказал Клюкин.

* * *

Придя домой, Сергей включил телевизор, но спустя полчаса убедился, что не только не слышит или не понимает, что там говорят, но и сама светящаяся картинка его раздражает. Самое лучшее, что я могу сделать, подумал Сергей, это выпить глоток-другой и завалиться спать. Больше ничего не придумаешь. Что без толку анализировать очевидное? Он посидел еще на кухне, тупо глядя перед собой. Был уже почти час ночи.