Царь мира

С этим все ясно. Но сейчас вопрос другой, продолжал думать Клюкин. Следует ли нам рассказать о том, что произошло, и о том, что может произойти с инвертоидами? Находятся ли они под непреодолимым воздействием каких-то внешних сил, или они могут полностью контролировать себя? Если они начнут вытворять что-то гнусное, то эти вопросы непременно возникнут. И пожалуй, вряд ли какой-либо юрист возьмется ответить на них с полной определенностью.

Клюкин так и не смог сделать четких выводов и решил, что надо действовать по обстановке. Самое вероятное, подумал он что все предупреждения пришельца — просто россказни, а вот то, что Эдик вряд ли выживет, а для Алины вряд ли пройдет бесследно эта травма, — это факт. Горький, но факт.

Семиэтажное здание городской больницы было огорожено забором из металлических прутьев, но ворота оказались распахнуты, а двойные двери небольшого здания — бюро пропусков — стояли открытыми настежь и с выбитыми стеклами. Раньше все было строже, клиника считалась ведомственной, здесь был порядок, а на входе дежурил охранник.

Клюкин и Калинин вошли через ворота — так было ближе. Вдоль фасада здания тянулся широкий газон с клумбами. Одной из них в это утро суждено было принять бренное тело неизвестного, выпавшего со второго этажа.

Сначала раздался жуткий крик, потом громкий звон стекол, и оба друга разом взглянули вверх. Человек в больничной пижаме, окруженный осколками стекла, летел вниз. Впрочем, сначала он пролетел почти перпендикулярно стене, будто выпрыгнул из окна с разбега. Но летел он спиной вперед, что несколько противоречило этому предположению. Как бы то ни было, благодаря этой инерции он приземлился не на бетонный бордюр и не на жесткий газон, а на мягкую клумбу. Приземлился удачно, на ноги, упал, перекатился через голову и наконец очутился в нескольких метрах от двух друзей, смиренно стоящим на коленях. Будто религиозный фанатик, узрев приближавшихся богов, решил их поприветствовать первым, и весьма своеобразно.

Ошеломленный Калинин застыл на месте, а Клюкин подошел к незнакомцу, совершившему полет, и осведомился:

— С вами все в порядке?

— Ну, сука! — сказал тот, и Клюкин ощутил исходящий от выпавшего запах спиртного.

— Давай-ка поднимайся, — сказал он уже не заботливо, а сурово, беря пострадавшего за рукав, — тебе в больницу надо.

Фраза звучит блестяще, успел подумать Сергей, и в это время из дверей выбежал вахтер.

— Живой! — заорал он. — Придурок! Убиться решил?!

Он подбежал к больному, взял его за второй рукав, помогая Клюкину. Выпавший из окна встал на ноги и уставился на них, словно убеждаясь в их наличии.

— Ну, сука! — повторил он.

— Они все тут рехнулись, — сообщил вахтер Клюкину, узрев в нем представителя власти. — Главный сидит у меня в фойе, и все там как замороженные.

— Что бы это значило? — озадаченно подумал Клюкин, потом обратился к больному:

— Ты сам прыгнул, что ли?

— Хрена — сам! — хрипло ответил тот. — Эта сука заставила.

— Кто?

— Да эта телка, блин! Фиг ее знает, кто она. — Пострадавший сплюнул.

— А почему пьяный? У вас что тут, микстуры на спирту? — поинтересовался Клюкин.

— Да я немного… принял… подлечиться, — хмуро сказал больной, поняв, что имеет дело с милиционером.

— Ну и как, подлечился? Идти можешь?

— Могу.

— Давай показывай свою суку.

Все четверо прошли ко входу, Сергей широко распахнул двери, помог войти Клюкину и вахтеру, которые поддерживали пострадавшего. Зайдя в фойе, они увидели сидевших на диванах врачей. Никто из них не двигался, и это разозлило Клюкина, особенно когда он увидел среди прочих главврача.

— У вас тут пьяные больные из окон прыгают, Николай Дмитриевич, а вы сидите.

Тут же он вспомнил о событиях этой ночи и вдруг понял, что врачи, скорее всего, в изнеможении после операций.

— Извините, вы из реанимации? — спросил он.

— Алина жива? — почти одновременно спросил Калинин, шагнув по направлению к главврачу.

— Да-да, — ответил тот. — Пока все живы. Черт… Он что, прыгнул?

— Ну да, — пробормотал Калинин.

— Опять нажрался, — с досадой сказал главврач. — Нина, я же просил последить, чтобы в палате не было спиртного.

— Да не уследишь за ними, Николай Дмитриевич, — жалобно сказала медсестра. — Они чуть ли не в заднице его притаскивают.

— Он говорит, что не сам прыгнул, а ему помогли, — сказал Клюкин. — Давайте посмотрим его палату.

Главврач кивнул, с трудом поднялся, за ним поднялась и медсестра. Главврач, правда, подниматься в палату и не собирался. Он посмотрел на медсестру, та вздохнула и сделала несколько шагов к лестнице.

— Пошли, показывай, — сказал Клюкин пьяному. На втором этаже они подошли к двери с надписью «Реанимационная» и со световым табло сверху.

— Вот здесь, — сказал пьяница. — Тут она.

— Это же реанимация, — сказала медсестра, — ты что, оттуда выпал? А как ты туда попал?

— Ладно, разберемся, — сказал Клюкин. — Войти в реанимацию можно?

— Вообще-то нежелательно, — нерешительно начала медсестра, — но если халаты возьмете… — И она протянула Сергею и Алексею белые халаты.

Медсестра вошла первой, застыла на пороге, и Клюкину пришлось вежливо, но решительно потеснить ее плечом.