Царь мира

Окно палаты было разбито — вернее, высажено. Алина сидела рядом с лежавшим на столе Эдиком, глаза ее были полузакрыты. Услышав, что кто-то вошел, она безразлично подняла веки и снова прикрыла глаза.

— Алина, ты как?… — спросил Сергей. Она сделала неопределенный жест.

Клюкин обернулся и с удивлением обнаружил, что пострадавший исчез. Он тут же вышел в коридор. Пьяница неверной походкой, стараясь держаться поближе к стене, осторожно крался к лестнице. Клюкин догнал его и схватил за плечо.

— Куда?! — рявкнул он. — А показывать, кто тебя выкинул?

— Никто меня не выкидывал, — жалобно сказал больной. — Я сам прыгнул.

— А кого же ты сукой называл? А?

— Начальник, клянусь… я боюсь… я сейчас вошел и чуть опять не прыгнул… она ведьма… клянусь…

В другом случае Клюкин просто усмехнулся бы, но в свете всех происшедших событий ему пришлось призадуматься.

— Ладно, расскажи быстро, что произошло, и можешь пока сваливать, — сказал он, не отпуская больного.

— Да я хотел к ней подкатиться, она девка такая… ну, выпил, с кем не бывает. Все из палаты вышли, а я туда… вот. Ну, смотрю, она сидит с этим… Короче, я не знаю, как получилось, только меня будто толкнули к окошку…

— Ты к ней приставал?

— Да не успел я… только подошел…

— Она тебя толкнула?

— Да не знаю даже… не помню… она как-то посмотрела… меня прямо… я не знаю, я попятился, а там окошко… бах спиной… только меня вынесло… такой силой…

— Ладно, ни хрена непонятно, но иди отдыхай. — Клюкин отпустил пострадавшего, и тот быстро затопал по лестнице. Самое интересное, что его действительно словно вынесло, подумал Клюкин, из окна он летел как будто с разбега. И что бы это значило? Кажется, начинается…

Спустившись в вестибюль, он увидел, что главврач и его команда наконец вышли из ступора, и теперь Корниенко энергично отдавал распоряжения. В фойе стоял человек, в котором Клюкин узнал соседа Ильи по дачному участку. Тот сообщил, что с Булавиным все в порядке, но на всякий случай он привез его в больницу, мало ли что. Клюкин поблагодарил его и тут же увидел в дверях еще одного знакомого ему человека — Викторию, жену Эдика. Лицо ее было напряженным и выражало готовность выслушать самые плохие новости. Она подошла к Корниенко одновременно с Клюкиным, кивнула Алексею и сказала:

— Я жена Власова. Что с ним?

— Власов? — несколько удивленно переспросил Корниенко, потом вдруг лицо его исказилось, словно он вспомнил, что оставил в квартире включенный утюг. — О Господи… Сейчас… Он в реанимации, я сейчас узнаю, как он.

Виктория проводила его изумленно-испуганным взглядом: такая реакция, по ее мнению, скорее всего, означала, что Эдику уже не выкарабкаться.

— Я пойду с вами! — решительно сказала она. Корниенко неопределенно пожал плечами, понимая, что в ответ на возражения последует бурная сцена, а то и истерика. Клюкин вспомнил, что в палате у Эдика находится Алина, и решил, что его присутствие может оказаться не лишним. Заглянув в дверь реанимационной, Корниенко, к великому изумлению Клюкина, застенчиво спросил:

— Можно войти?

Это вовсе не было иронией — он действительно сомневался в своем праве войти в палату. Разрешение, видимо, было получено, и главврач, не обращая внимания на взгляды Виктории и Клюкина, вошел в реанимационную.

Эдик лежал на столе, Алина сидела рядом, обхватив его голову руками. Сергей стоял, прислонившись к стене.

— Так что с ним? — резким голосом спросила Виктория.

— Сейчас посмотрим, — пробормотал Корниенко.

— Ему лучше, он скоро оправится, — сказала Алина.

— Я не вас спрашиваю, — резко ответила Виктория. — И вообще, почему в палате посторонние?

Этот вопрос был уже адресован Корниенко, но тот его проигнорировал — он изучал показания приборов.

Эдик открыл глаза и приподнялся на столе, опершись на локоть.

— А это ты, — равнодушно сказал он, увидев жену. — Алина будет здесь, я так хочу.

— Даже так? Может быть, я посторонняя? — поинтересовалась Виктория язвительно.

— Может быть, — спокойно ответил Эдик. Виктория резко развернулась и вышла из палаты.

— Лежи, — сказала Алина, кладя ладонь на лоб Эдику.

— Я хочу встать, — сказал вдруг Эдик.

— Вам нельзя, — возразил главврач.

— Можно. Мне все можно, — ответил Эдик с усмешкой. Он встал на ноги, Алина тревожно оглянулась на Корниенко, тот сделал было шаг к больному, но остановился. Эдик шагнул к окошку. Сергей и Клюкин подошли ближе, поддерживая его под руки. Он хмыкнул, но не возразил: держался он на ногах пока неуверенно.

— Поразительно, — пробормотал Корниенко. — Он был при смерти.

— Стекло кто-то разбил, — меланхолично заметил Эдик. — Хорошо, воздух свежий.

— Отсюда театр видно, — сказала Алина, прижавшись к его плечу, оттеснив при этом Алексея. Тот шутливо развел руками и отошел.

— Театр… Так мы и не успели сделать спектакль, — сказал Эдик, обнимая Алину за плечи. — Но ничего, поставим. Только не в театре. К черту театр!

Под окном послышалось истошное мяуканье. Огромный рыжий кот, настигнув симпатичную больничную кошечку, самозабвенно предавался с ней любви.

— Это же твой Чико, — сказал Сергей. — Во дает! И как он здесь очутился?

— Пришел. За мной, — сказал Эдик.