Царь нигилистов

Императрица Мария Александровна принимала за столом, покрытым зеленой скатертью.

— Садитесь, господа! — сказала она.

И эскулапы расположились за столом и отразились в зеркалах слева и справа. Лакеи придвинули им стулья.

— Что с Сашей? — спросила Мария Александровна.

Глава 6

— Ваше Величество! — начал Енохин. — Говорить будет в основном Иван Михайлович, которого я пригласил с вашего разрешения. Он лучше разбирается в душевных болезнях. Я разве что слово вставлю.

— Иван Михайлович, — обратилась к Балинскому императрица, — что вы думаете о болезни моего сына?

— Ваше Величество… это… — замялся Балинский.

— Говорите, Иван Михайлович! Саша будет жить?

— О, да! — выдохнул психиатр. — Конечно. Угроза жизни миновала.

— Чем же еще вы можете меня напугать?

— Ваше Величество! — собрался с духом Иван Михайлович. — Это деменция прекокс… скорее всего.

— Он безумен? — почти спокойно спросила императрица.

— Да, Ваше Величество. Симптомы довольно типичны и их много.

— Что именно, господа?

— Он говорит, как взрослый образованный человек, — сказал Балинский. — Просто удивительно для тринадцатилетнего мальчика. Очень логично. Прекрасно строит фразы и выражает мысли…

— Что же не так, Иван Михайлович?

— Он говорит странно. Во-первых, искажает слова. Например, говорит «кофе» вместо «кофей».

— Как и «чеснока» вместо «чесноку», — добавил Енохин. — «Перца» вместо «перцу» и «укропа» вместо «укропу».

— Я помню, Иван Васильевич, — кивнула государыня, — вы мне говорили. Может быть, это простонародное, он любил подслушивать у солдат.

— То, как он говорит, меньше всего похоже на народную речь, — заметил Балинский. — Он заимствует очень много иностранных слов и приделывает к ним русские окончания, словно так и должно быть. Мне приходилось записывать, чтобы подумать и понять, откуда это.

— Он забыл немецкий, Иван Михайлович, — сказала императрица. — Может быть, он помнит отдельные слова.

— Немецкий присутствует, — подтвердил Балинский. — Как и французский. И английский.

— Английский он помнит, — заметила императрица.

— Но все равно заимствует слова, — сказал психиатр. — Из латыни тоже.

— И сходу понимает медицинскую латынь, — добавил Енохин.

— Мальчикам не преподавали латынь, — вздохнула императрица. — Тем более медицинскую. Николай Павлович, к сожалению, вычеркнул ее из списка предметов.

— Тем не менее, великий князь знает, по крайней мере, отдельные слова. И греческий — тоже. Ваше Величество, великих князей учили греческому?

— Нет. Может быть, где-то вычитал…

— Может быть, — кивнул Балинский. — Например, слово «шизофрения», которое он употребляет вместо «деменция прекокс» в значении «психическая болезнь». Это из греческого: от «расщеплять» и «ум». Может и вычитал, но мне такая терминология не известна.

— И «нейролептик», — добавил Енохин.

— Да, «нейролептик», — кивнул психиатр. — Тоже из греческого: «нерв» и «втягивать». Он считает, что так называются лекарства от психических заболеваний. Спросил, будем ли мы их применять и очень просил этого не делать.

— Таких лекарств нет? — спросила Мария Александровна. — Саша их выдумал?

— Лекарств с таким названием нет, — кивнул Балинский. — Видимо, выдумал. Но очень логично. И вообще не задумываясь.

— Вы ему сказали о вашей медицинской специальности, Иван Михайлович? — спросила государыня.

— Он догадался, Ваше Величество.

— Пока все, что вы рассказываете похоже на описание очень умного мальчика, а не сумасшедшего, — заметила императрица. — Даже слишком умного. Саша таким не был.

— Деменция прекокс — очень странная болезнь, — сказал Балинский. — И часто идет рука об руку с гениальностью. Деменцией прекокс страдали Исаак Ньютон, Жан Жак Руссо и, видимо, Николай Гоголь. Возможно, Жанна д’Арк. Она с тринадцати лет начала слышать голоса. Так что возраст начала болезни тоже довольно типичен. Хотя бывает и значительно позже. Например, у Карла Шестого Французского первый приступ был в 24 года.

— Саша слышит голоса? — спросила государыня.

— До голосов мы не дошли. Там и без того довольно. Когда я спросил его, не думает ли он, что окружающие его обманывают и он находится внутри театральной пьесы, где все выдают себя за других, он отреагировал так нервно, что дальше можно было не спрашивать. Сказал, что сначала ему так и показалось: «Ролевая игра, все оделись в исторические костюмы и пытаются изображать владетельных особ». Но потом он понял, что это все-таки реальность.

— Последнее говорит о выздоровлении? — спросила Мария Александровна.

— Не обязательно, Ваше Величество. Скорее, о попытке скрыть болезнь. Он считает себя пришельцем из будущего и очень сомневается в том, что он сын своего отца. И при этом иногда говорит очень рискованные вещи. Не обращайте внимание, это болезнь.

— Например, Иван Михайлович?