Царь нигилистов

«Россия:

Ф. М. Достоевский „Письма из мертвого дома“; Ф. М. Достоевский „Преступление и наказание“; Ф. М. Достоевский „Идиот“; Ф. М. Достоевский „Игрок“; Ф. М. Достоевский „Бесы“; Ф. М. Достоевский „Братья Карамазовы“; А. К. Толстой „Василий Шибанов“; А. К. Толстой „Князь Серебряный“; А. К. Толстой „История государства Российского“ (в стихах); Л. Н. Толстой „Война и мир“; Л. Н. Толстой „Анна Каренина“; Лесков „Левша“; Лесков „Очарованный странник“; Чернышевский „Что делать?“; Гончаров „Обломов“; Некрасов „Кому на Руси жить хорошо?“ (поэма); Некрасов „Русские женщины“ (поэма); Тургенев „Отцы и дети“; Салтыков-Щедрин „История одного города“.

Франция:

Виктор Гюго „Отверженные“; Виктор Гюго „Человек, который смеется“; Жюль Верн „Двадцать тысяч лье под водой“; Жюль Верн „Дети капитана Гранта“.

Соединенные штаты:

Марк Твен „Принц и нищий“; Марк Твен „Янки из Коннектикута при дворе короля Артура“; Марк Твен „Приключения Тома Сойера“; Марк Твен „Приключения Гекельберри Финна“; Гарриет Бичер Стоу „Хижина дяди Тома“».

Саша удивился, что ничего не смог вспомнить из английской литературы середины 19-го века, кроме Майн Рида. Вальтер Скотт и наиболее известный Диккенс — первая половина, а Стивенсон с Конан Дойлем — совсем конец.

Задумался и написал:

«Англия:

Майн Рид „Всадник без головы“; Чарльз Дарвин „Происхождение видов“ (теория эволюции)».

С Германией было еще хуже.

И Саша написал:

«Германия:

Карл Маркс „Капитал“».

Подписался:

«Ваш верный сын Саша».

Перечитал список. Ну, вкусовщина, конечно. И ведь такой упертый либерал-западник, а любит он, однако ж, морс, квас, борщ и Федора Михайловича.

И положил сушиться исписанные листы.

— Песочком можно посыпать, — подсказал Гогель.

К чернильнице действительно прилагалась баночка с дырочками, до боли напоминающая то ли солонку, то ли перечницу. А он-то думал, зачем она!

Обильно посолил песком письмо. Наверняка пересолил с непривычки! И вернул на подоконник.

— Григорий Федорович! Это папá в собственные руки. Никто не должен прочитать!

— Запечатать надо.

— У нас есть конверты?

— Куверты? — переспросил Гогель.

— Наверное…

Гувернер кивнул и достал из секретера у стены вполне нормальный конверт с двуглавым орлом в кружочке. И у него даже была полоска с клеем.

Так что письмо было запечатано и отправлено с лакеем к папá.

Саша вынул брегет. Без пятнадцати десять.

— О! Супер! — прокомментировал он. — Пятнадцать минут в загашнике.

И запрограммировал звон на очередные два часа. Так и хотелось это назвать «таймером»!

Гогель смотрел с уважением.

А Саша взялся за французский. Точнее за оригинал письма Александра Павловича.

Это было тяжело! Зато гувернер успел прочитать «Ведомости» и его можно было без зазрения совести дергать на консультации по произношению.

Около двенадцати лакей принес письмо от Никсы.

— Отлично! — отреагировал Саша. — С правом переписки.