Царь-обжора

– Тогда выслушай меня, государь, – и нукер начал свой рассказ. – Когда наступила пора, я, как и подобает людям нашего царства, понёс старика-отца в пустыню. А он засмеялся и сказал мне: «В молодости я тоже бросил отца в пустыне. Вот и мой черёд наступил». И тогда я подождал ночи, о государь мой, принёс отца домой и спрятал в сундуке. Вот он, этот сундук. В нём – мой отец. Это он указал мне способ отыскать среди тысячи источников источник живой воды.

Удивился царь, задумался.

Нукера он простил, отца его не тронул, а вернувшись домой, отменил старый жестокий закон.

Не поджигай – сам сгоришь, не рой яму – сам угодишь…

Что было, то было, чего не было, того не было.

Рос без отца, без матери на дядюшкиных хлебах пастушок. Поесть досыта ему никогда не давали, но не давали и с голода помереть. Бросят кусок чёрствой лепёшки, хочешь с таком ешь, хочешь в слёзы свои макай.

Да пастушок не унывал и придумал он себе шурпу из целой реки. Сядет на бережок и макает лепёшку в речку, речной водой запивает.

Повадился на пастуший обед сомёнок. Приплывал он к тому берегу каждый день подбирать хлебные крошки.

Так они и выросли: пастушок стал пастухом, а сомёнок – сомом.

Пришёл однажды пастух на базар и слышит, как бай на работу зазывает.

– Кто бы ты ни был, сорок дней кормлю – один день работаешь.

Подошёл пастух к баю и говорит:

– Не простая, видать, у тебя работа, коли столько даёшь за неё. Ну, да я сирота, плакать по мне некому. Бери, коли нужен.

Привёл бай пастуха домой к себе и стал его кормить и поить и спать ему давал, сколько спалось. А на сорок первый день разбудил он его спозаранку, велел обратать быка и вести в поле. Сам же бай нагрузил шесть верблюдов чувалами и пошёл за пастухом следом.

Пришли они в пустыню, к неприступным скалам.

– А теперь, сынок, принимайся за дело, – приказал бай. – Забей-ка этого быка, а шкуру сдери с него целиком. Да смотри не порви.

Мигом исполнил пастух то, что ему велено было.

– Ай, молодец! – похвалил бай. – Сделал одно, сделай и другое. Полезай в шкуру и посмотри: нет ли в ней дыр.

Парень рад стараться, а бай завязал шкуру верёвкой, и погнал своих верблюдов прочь от этого места. Он очень спешил, потому что на земле среди бела дня наступили сумерки: то летели на пир огромные грифы. Они опустились возле туши быка, в один миг разорвали её и съели. А бычью шкуру унесли в гнездо, на вершину самой высокой скалы. Там они шкуру разодрали на куски и тоже съели, а человека оставили про запас.

Когда птицы улетели, пастух пришёл в себя и увидал, что грифы занесли его на самую высокую скалу. И не возрадовался он, что уцелел. Стал думать, как быть, и слышит вдруг голос бая. Стоит бай со своими верблюдами внизу и кричит:

– Работник, посмотри налево, посмотри направо! Посмотрел пастух налево – груда золота, посмотрел направо – груда серебра.

– Бери золото и серебро и бросай мне! – кричит бай.

– А как же я спущусь отсюда? – спрашивает пастух.

– Делай, что говорят! Вот наполню чувалы драгоценностями, тогда и покажу тебе дорогу вниз.

Принялся парень за работу и скоро все чувалы у бая были полнёхоньки. Погрузил он их на спины верблюдов и повёл караван прочь от страшного места.

– Куда же ты? – удивился парень. – Ты забыл показать мне дорогу.

– Золото и серебро ты видел, а скажи, что ещё ты видишь на своей скале?

– Человеческие кости!

– Это всё, что осталось от джигитов, подобных тебе! – засмеялся бай и пошёл своей дорогой.

Горюй, не горюй, слезами дела не поправишь. Осмотрел пастух скалу: не то, чтоб тропинки, трещину не найдёшь, гладкая, что арбуз. С трёх сторон пески, а с четвёртой – река.

– Была не была! – решил пастух и прыгнул в речку. Едва он коснулся воды, как огромная рыба осторожно взяла его в пасть и принесла к берегу. Конечно, это был его друг – сом.

Спасся пастух от верной смерти, но на следующий год опять пришёл на базар и попросился на работу к баю. Бай не узнал его, потому что пастух переоделся, а на голову натянул требуху.

Всё было так, как год назад. Только когда пастух содрал с быка шкуру и бай попросил посмотреть, нет ли в ней дыр, пастух сказал ему:

– Бай-ага, я ни разу ещё не бывал в бычьей шкуре, покажи мне, как в неё залезть.

– Ах, несмышлёныш! – рассердился бай. – Нет ничего проще.

И залез в бычью шкуру. Пастух не растерялся, завязал её верёвкой и отогнал подальше от этого места верблюдов.

И вот бай очутился на вершине скалы. Поглядел вокруг и увидал кости джигитов, которых он погубил своим коварством. Зарыдал бай, закричал пастуху:

– О, сынок! Что ты наделал со мной? Пастух сорвал с головы требуху и спросил бая:

– Ты узнаёшь меня? Я тот, кто в прошлом году стоял на том месте, где теперь стоишь ты. А так как я стою сейчас там, где в прошлом году стоял ты, значит, я нашёл дорогу вниз. А ну-ка, поскорее сбрасывай мне золото и серебро, а за работу я тебе укажу свой путь.

Нагрузил пастух верблюдов драгоценностями и сказал баю:

– В прошлом году я прыгнул в реку и спасся. Вот моя дорога. На этот раз тебе придётся испытать её.

И пастух увёл караван к людям.