Царь поневоле. Том 2 (СИ)

— Думаю это потому, что я сделал это не специально, — я развёл руками, — к тому же на момент прибытия сюда, ты был единственным богом-воином, которого я знал.

Клюв открылся и из него раздался довольный клёкот.

— Что же, тогда не буду перечислять дальше то, что мне не понравилось в тебе, а начну с самого главного, — ответил он довольным голосом, — ты хочешь сократить количество богов в Египте и я слышал, как жрецы говорят о том, что вскоре этот храм отойдёт к Повелителю Ра, а я стану лишь его инкарнацией.

— Амон-Ра, — поправил я его, на что Монту покачал головой.

— Амона давно нет с нами, так что вся энергия идёт Повелителю.

— Как это повлияет на тебя? — поинтересовался я.

— Сейчас всю энергию от ритуалов, жертвоприношений и молитв людей, получаю я, — ответил он, — если нас станет трое Амон-Ра-Монту, то большая часть энергии достанется самому сильному. Думаю, не стоит тебе говорить, кто из двоих богов в этой связке сильнее.

— То есть мне нужно убрать тебя из списков этого объединения и оставить самостоятельным богом? — понял я.

— Не только, есть ещё несколько богов, которых я бы хотел, чтобы наоборот присоединили ко мне, — прямо ответил он.

Монту мне начинал нравиться. Прямой и честный, как воин, к тому же ненапыщенный, как остальные боги, с которыми я уже имел дело. Даже Бастет несмотря на наше сближение, вела со мной всё время демонстративно показывая, что я смертный, а она богиня.

Я достал из кошеля лист, который мне дали жрецы и протянул его Монту.

— Читать иероглифы умеешь? Кто из них?

Он взял, бегло посмотрел и назвал три слабо знакомых мне имени.

— Этих будет достаточно, не слишком крупные, чтобы привлечь к себе внимание других, да и давно умерли, — ответил он, возвращая мне свиток.

— Хорошо, — согласился я, — но прежде, чем мы заключим сделку, я также хочу, чтобы ты дал слово по закону Маат, что ничего о том, что станет тебе известно про меня или моё окружение, не будет достоянием ни одного человека, бога, механизма или животного.

Монту открыл клюв.

— Откуда тебе известна эта формулировка? — удивился он, — Бастет сказала?

— Твоя клятва или сделки не будет, — сказал я.

Монту думал недолго у него как я понял выбора просто не было. Храм был небольшим, в явном запустении, так что наверняка энергии с него ему доставались крохи. В целом культ Монту, как я понял был популярен раньше, а сейчас уже нет, поскольку всем заправляли фиванские жрецы культа Амон-Ра, которые и гребли себе лучшие земли и пожертвования.

— Клянусь словом Маат, — начал он и произнёс полную формулу, какую мне несколько раз повторила Бастет.

— Наконец-то, а то я устала ждать, когда два мужика наконец наговорятся, — послышался знакомый голос и в храм вальяжно вошла кошка, приближаясь к нам и по ходу движения плавно перетекая в кошко-девушку.

Клюв у Монту широко открылся. Расширенные соколиные глаза переводили взгляд с неё на меня, затем обратно.

— К-к-ак это вообще возможно? — в его голосе слышался неподдельный страх и отвращение.

— Помни, ты поклялся Маат, — предупредила его Бастет.

— Я помню это и без тебя, — огрызнулся он, — ты с ума сошла? Как ты умудрилась забеременеть от простого смертного? Если Владыка или Повелитель узнают, вас обоих выпотрошат. Это противоестественно! Это мерзко! Фу, ты бы ещё от животного забеременела.

Мне стало обидно.

— Я всё ещё здесь! — заметил я, на что бог посмотрел на меня уничижительным взглядом.

— Она видимо тебе забыла сказать, что у нас и на совокупление с низшими расами смотрят хоть и сквозь пальцы, но это всё равно не приветствуется среди богов. А беременеть от них…фу! Меня сейчас стошнит.

Соколиная голова покачалась, а я посмотрел на Бастет, которая выглядела смущённой.

— Я не стала тебе рассказывать всё, — смущённо сказала она, — ты у меня слишком чувствительный смертный.

— То есть то, что я помогаю всем, это нормально, а что бременить от меня это плохо, — возмутился я.

— Я про это только что сейчас и сказала, — обличительно ответила она, — просто понимаешь, вот тебе, например помогают собаки, кошки, ослы, но ты же не отправляешь своих самок к ним.

Я открыл рот от возмущения.

— Бастет всегда славилась своим, — Монту долго подбирал нужное слово, поскольку на пальцах у кошко-женщины появились когти.

— Эксцентричным поведением, — закончил он, — но это! Точно перебор. Я даже не хочу знать, как такое вообще стало возможным.

— Ты расскажешь остальным?! — Бастет по-прежнему выглядела очень смущённой.

— Нет, — он покачал головой, — и не потому, что дал слово. Точнее и поэтому, но больше из-за отвращения, не хочу быть к этому причастным.

— Я большего от тебя и не прошу, — быстро обрадовалась она, — просто передавай Владыке отчёты, которые я буду пересылать тебе и всё.

Монту покачал головой.

— В этом случае, когда всё это вскроется, а оно обязательно вскроется, меня накажут. А как я сказал, я хочу быть далёким от всего этого противоестественного.

Бастет расстроилась.

— Что же тогда делать?

Монту задумался, затем почесал рукой перья на голове.