Царь! Просто Царь!

Из города выбрались без приключений. На развилке дорог повернули влево. Был ли там соглядатай бандитов или нет, уверенно никто сказать не мог. В любом случае ехать нужно было настороже, поэтому пятерка русов остановилась и распаковала седельные мешки, достав недостающие части доспехов. Теперь даже из засады поразить их стало сложно. Тем не менее перед всеми опасными, с точки зрения Леонтия, местами их караван останавливался, и дорога с прилегающей местностью внимательно осматривались в бинокль. На ночевку встали в месте, на котором невозможно было подойти к лагерю незамеченным. Ночь разбили на три части и дежурили по парам. Последнюю пару, под утро, составил Досифей и его старший сын. Чуть позже встала его жена и приготовила завтрак. Так же прошли вторые день и ночь. Оставался один переход, когда остановившись перед местом, подходящим для засады, Леонтий в бинокль разглядел пару человек, наблюдающих за ними. Причем без бинокля, при отсутствии ожидания неприятностей и знания Леонтия, где нужно смотреть, караван наверняка ожидал бы «сюрприз». Наблюдатель прятался в скалах справа от дороги. По его сигналу о караване появилась голова человека, разглядывающего приближающуюся добычу, и в скалах слева. Они были уверены, что их не видят. Уверенности у Леонтия, что ждут конкретно их, не было, но сути это не меняло. Предстояла схватка.

Караван остановился, верховые спешились и привязали лошадей к повозке. Повозка осталась на дороге, только супруга Досифея перебралась глубже в нее к детям и они укрылись за мешками. Досифей занял позицию сзади повозки, прикрывая тыл и досадуя, что не взял в поход свой лук. А остальные, разбившись на пары, выдвинулись вперед метров на сто по обеим сторонам дороги и, укрывшись за камнями, замерли. Произошедшее вызвало замешательство у засадников. К такому повороту событий они были не готовы. Добыча повела себя крайне странно. Во-первых, непонятно как, но засаду раскрыли. Во-вторых, добыча не бежала, что было бы естественным, и не пыталась прорваться. Что случалось редко, но все же случалось. Грабители вышли на дорогу и принялись совещаться. Всего их было восемь человек. Шестерых Леонтий видел ранее в каупоне. Четверо из них были вооружены луками. И к ним добавились еще двое, один из которых не уступал зятю Леонтия в статях и был вооружен двуручной секирой. Этот вел себя активнее всех, размахивая руками и показывая в сторону каравана. Слов из-за расстояния слышно не было, но и без них было понятно, что он призывал трусов пойти и взять добычу, учитывая их численное преимущество и наличие четырех лучников. Часть же грабителей, из-за необычного поведения воинов, сопровождавших повозку, опасалась, но ничего другого предложить не могла. «Добыча» к ним не шла, а время утекало, и если неожиданно подойдет второй караван, придется уйти им. Наконец жадность пересилила опасения, и грабители, разбившись на две группы, быстро двинулись в сторону повозки. Впереди шли четверо бойцов ближнего боя во главе со здоровяком с секирой, позади лучники с наложенными на тетиву стрелами. Навстречу им никто не вышел. Они так и шли, подбадривая себя криками. За всем этим со страхом из повозки наблюдали жена и старший сын Досифея, сжимая в руках врученные мужем и отцом большие ножи. Накануне отец рассказывал про чудеса страны, где им предстояло жить, но верили ему только младшие дети. Старший же сын, внезапно повзрослевший и ставший старшим мужчиной в семье после того, как пропал отец, относился к его словам с легким недоверием. Когда утром к их повозке подъехал господин Леонтий в сопровождении трех могучих воинов, он уже немного другими глазами взглянул на рассказ отца. Сейчас же, глядя на приближающихся восьмерых грабителей, его уверенность в счастливом будущем стремительно уменьшалась. Ладонь, сжимавшая подаренный отцом клинок, вспотела.

Откуда-то из-за полога повозки доносилась ругань отца на самого себя, забывшего взять в этот путь свой лук. Он оглянулся на младших. Те с испугом в глазах смотрели на них с матерью, плотно прижавшись друг к другу. Внезапно раздался непонятный стрекот, и грабители один за другим попадали на землю. Лишь лучники попытались выстрелить в выглянувших из-за камней воинов. Но не успели. Воины вышли на дорогу, осмотрели лежащих и господин Леонтий добил раненых ударами меча. После чего они за ноги и за руки стащили их с дороги и не торопясь вернулись к повозке. После чего как ни в чем не бывало караван двинулся дальше.

Через несколько часов они уже взошли на палубу баркентины, и через две седмицы вошли в свой новый, еще остро пахнущий смолой дом. Их путешествие по удивительным землям закончилось.

Глава 40

– А потом началось прогрессорство в чистом виде. Передайте-ка мне вон ту тарелочку с квашеной капустой. – Никодимов прервался, получил вожделенную тарелку, поставил ее перед собой и, подняв рюмку, произнес: – Ну! Будем!

Опрокинул рюмку, захрустел капустой. Весь ближний круг, включая, естественно, Фомичева, терпеливо ждал продолжения рассказа.