Царь! Просто Царь!

Этот рейс мог стать последним, по крайней мере, для Самсонова и большей части команды. Началось с того, что купец – бонд из свеев, потребовал взять на борт кроме него самого и его помощников охрану из десятка нурманов. Самсонов отказал, пояснив, что охрану на маршруте осуществляет команда его судна, а в порту купец, если пожелает, может нанять охрану. Проблем с этим, как правило, не бывает. На настойчивые просьбы купца взять сопровождение за отдельную и весьма выгодную оплату, ответил, что за такие деньги тот может зафрахтовать и несколько кнорров. Самсонов отказал и по объективной причине – на баркентине просто не было свободного места для такого количества посторонних людей. Но он помнил и инструктаж Никодимова о необходимости соблюдения осторожности – их корабль сам по себе ценность и находится далеко от территории нынешней Руси (хоть она официально так еще и не называется), помочь им никто не сможет. Да и насторожила Самсонова настойчивость свея. Когда купец с помощниками задержался на берегу, Самсонов коротко проинструктировал экипаж держать ухо востро. Руководствуясь тревожным предчувствием, Самсонов вывел «Восток» из Бирки незадолго до наступления темноты и сразу, как стемнело, сменил курс, взяв мористее. Может быть, именно поэтому погони за ними не было, хотя купец вел себя нервно. Скорей всего, преследующие их просто не нашли, став на обычный маршрут. Однако как ни меняй курс, конечный пункт был известен. На подходе их ждали четыре драккара с горделиво торчащими на вздернутых носах головами драконов.

То, что ждали именно их, сомнений не вызывало. «Восток» был единственным трехмачтовым судном в этих водах, и спутать его с чем-либо другим было невозможно. Оценив, как вспенили воду весла стартовавших одновременно драккаров, их положение и направление ветра, Самсонов сыграл боевую тревогу, приказал убрать паруса, запустить дизель и идти строго против ветра. Не то чтобы он боялся абордажа, зная возможности пулеметов. Погоня на веслах против ветра наверняка растянет преследователей и позволит уничтожать их по очереди. Все это будет происходить на глазах остальных, и, как надеялся Самсонов, благоразумие должно было взять верх. Ему в этом море ходить еще годы и плодить кровников он не хотел.

После этого приказал двум рулевым на штурвале запереться в рулевой рубке и не открывать никому, кроме него. Компанию купца закрыли в каюте, приставив к двери вооруженного холодным оружием матроса. После чего оставалось только ждать и готовиться.

На дистанцию менее трехсот метров первый из драккаров вышел часа через два. В бинокль Самсонов разглядывал преследующих. Хотя на драккаре было два комплекта гребцов и все они были парнями крепкими и тренированными, видно было, что эта гонка дается им непросто.

Первоначально Самсонов хотел обойтись минимальной кровью, используя свою «Сайгу» с оптикой. Однако курс против волны сказывался как на баркентине, так и на драккаре – несколько выстрелов ушло куда-то в «молоко». Заметив, что преследователи начали готовить луки, Самсонов с сожалением отдал приказ на открытие огня пулеметчику, указав в качестве цели кормчего и хевдинга на корме. Попадания удалось добиться только с третьей очереди. Драккар, потеряв на короткое время управление, рыскнул на курсе. Однако место кормчего тут же было занято кем-то из свободных воинов. Самсонов знал, что кормчий – это не просто рулевой. Это хорошо обученный и опытный человек, фактически капитан корабля, умеющий управлять судном в любую погоду, прокладывать курс и знающий побережье Варяжского моря если не как пять своих пальцев, то близко к этому. Здесь же все перечисленные достоинства кормчего значения не имели – цель находилась в нескольких сотнях шагов. Пришлось снова стрелять. И только после этого кто-то на драккаре отдал приказ сушить весла. Один из гонки выбыл. Второй драккар повторил судьбу первого через час. Оставшиеся два погоню после этого прекратили.

Удалившись на приличное расстояние, Самсонов отдал приказ заглушить дизель и поставить паруса, продолжив движение против ветра. Курс на возврат в точку, где они встретили утро, они сменили снова только с наступлением темноты. Ночные вахты были удвоены.