Царь! Просто Царь!

– А враги делают таран из бревна и бьют в бревна. У этих нет железа, чтобы ворота укрепить, у тех нет железа, чтобы било тарана обить. Но все равно – рано или поздно пробивают. Или несут большие потери от лучников на стенах и отступаются.

– Я так понял, что ты уже что-то решил на этот счет?

– Два входа, нас тридцать человек. Если капитан даст еще десять из команды – сорок. Два входа – делимся по двадцать человек. На каждом входе десять человек с копьями встречает, десять страхует и меняет уставших и раненых. Учитывая отсутствие у них доспехов и фактически оружия, способного нам повредить, – должны удержать.

– А если через стены пойдут?

Хевдинг пожал плечами.

– Пять сотен хольканов будет в броне и с оружием, которого тут нет ни у кого. На крайний случай вторые десятки у входов могут прорыв закрыть. Да и боярин Чтибор один местного десятка полюбому стоит.

Никодимов подумав, подсказал:

– Меня тоже считай. Я, конечно, не Чтибор, но тут и таких нет.

Хевдинг одобрительно улыбнулся.

– Я, боярин, тебя в поле не видел, но слышал, что ты знаешь, с какой стороны за меч браться.

– Значит, будем биться?

– Будем, боярин! Пусть мы далеко от своей земли, но наши боги с нами!

Через два дня на барк погрузились пять десятков наложниц, и он, снявшись с якоря, ушел вдоль берега на юг. В пятнадцати милях от города он вошел в лагуну, в которой имелся подходящий, заросший деревьями островок. Команда разбила там лагерь, поставив палатки. Матросы барка в нынешней ситуации оказались первыми в очереди. Остальным оставалось только завидовать.

Одно дело было сделано. Хирдманы в это время гоняли местных хольканов, внезапно ставших новобранцами, обучая как индивидуальному бою, так и в строю. Командовал теперь местным войском один из пришедших с королем военачальников. Насколько он хорош, русичи не знали, но после того как тот отказал Чтибору в посылке разведки к бывшей столице, поняли, что можно надеяться только на свои силы. Помог им Ай Сак, послав троих воинов из своей сотни. В качестве поощрения им было обещано по ножу.

Разведчики вернулись через пять дней, то есть на седьмой день прибытия короля в их город. Количество вражеских воинов подсчитать они не могли и на вопрос о этом ответили просто: «Много!» Сколько это много, понять было невозможно. Известно лишь количество защитников Тулума – чуть больше шести сотен хольканов и около трех сотен ополченцев.

Тольтеки появились в полдень следующего после прихода разведчиков дня. Масса орущей раскрашенной пехоты выплеснулась с дороги на Кобу и как вода в половодье начала обтекать стены Тулума с трех сторон. Впрочем, за пределами дальности местных луков. Чем защитники, частично вооруженные импортными луками, немедленно воспользовались. Из массы прибывающих донеслись крики боли и удивления – дальность стрельбы защитников города оказалась неприятным сюрпризом. Однако эти потери существенно повлиять на соотношение сил никак не могли. Командующий нападавшими отдал приказ, и кочевники пошли на приступ, таща к каждому входу по стволу огромного дерева в качестве тарана. При приближении к стене потери нападавших сразу стали расти, однако это все вписывалось в обычный ход подобных сражений.

Чтибор стоял рядом с Никодимовым на ступени пирамиды. Никодимов и Чтибор были в полных максимилиановских комплектах. По рекомедации Чтибора, вместо мечей у них были по две легких сабли. Никодимов не считал себя обоеруким, однако на тренировках иногда по настоянию тренера приходилось брать меч и в левую руку. Совсем уж неумелым он не был. Чтибор сказал, что учитывая отсутствие в большинстве случаев какого-либо доспеха, легкие сабли подойдут в самый раз. Выше их, рядом с жертвенным столом расположились король, сахель, высшие жрецы и нак. У подножия пирамиды стоял резерв приблизительно в сотню хольканов.

На крыше дворца расположился расчет пулеметной установки, снятой с барка. Патронов было жаль до слез, тем более что пулемет не относится к экономичным агрегатам, однако жизни своих людей были гораздо важнее. Самсонов в этом полностью поддержал Никодимова.