Царь с востока

    Теперь Инджо с лёгким трепетом ожидал появления на Канхвадо, в разные годы становившимся убежищем корейских властителей, долгожданных гостей. Остров сей имел давнюю, сакральную историю - именно на этой земле появился Тангун, основатель древней страны Чосон, долгие годы правивший многими племенами людей, основатель корейской государственности и нации. Не случайно Канхвадо был избрал властителями страны местом, где они переживали наиболее трудные времена. Остров являлся настоящей крепостью - со стороны материка он прикрыт Ёмха - Солёной Рекой, которая являет собой бурный поток, изобилующий опаснейшими водоворотами, преодолеть который может лишь опытный лодочник. Берега его, созданные ветром и неутомимым прибоем, неприступны со стороны моря - лишь только мыс Капкот, называемый 'вратами Канхвадо', доступен для высадки на берег. Здесь уже всё было готово для встречи гостей. Когда корабли проходили к Капкоту по опасному мелководью меж скальных островков, следуя скупым командам мрачного кормчего-корейца, каждое из небольших укреплений, оснащённых артиллерией, производило приветственные выстрелы из довольно-таки скромных пушечек. Сибирская флотилия дала ответный залп при входе в залив Капкот, поразив корейцев громоподобными раскатами корабельных орудий. На море стоял штиль, ветра практически не было, а потому пороховой дым на некоторое время окутал борта кораблей. Вскоре были выброшены якоря - Сартинов привёл отряд к намеченной цели. Теперь оставалось спустить на воду паровой катер, который доставил бы ангарское посольство к берегу.

    Когда большая лодка из длинной трубы которой валил небольшой столб чёрного дыма, стала приближаться к мосткам причала, звонкий голос подал квэнгвари - медный гонг, заставляя собравшихся на берегу музыкантов взяться за инструменты. Взвыли трубы, пронзительно засвистели бамбуковые флейты, басовито зазвучал ритм большого барабана и вторивших ему чангу - двухсторонних барабанов поменьше. Барабанщики выплясывали, потрясая краями цветных одежд и лентами, укреплёнными на плетёных шляпах с широкими полями. На причале и вдоль дороги к крепости выстроились гвардейцы вана - аркебузиры и копейщики, одетые в единообразную чёрно-белую форму, отличавшуюся от одежд музыкантов разве что цветом и наличием у воинов наручей да поножей.

    Инджо, наблюдая с открытой башенки крепости за кораблями северян, с удовлетворением отметил для себя возможности, открывающиеся перед моряками, не зависящими от воли ветра и силы гребцов. Даже та небольшая, чадящая дымом, лодка, что подплывала к мосткам, тащила за собою ещё две лодки, набитые людьми. Ван уже знал, как устроено чрево таких кораблей и что именно толкает их вперёд волнам. Довольно ухмыльнувшись, Инджо, сопровождаемый десятками слуг и советников, неспешно направился к своим покоям - скоро гости прибудут в крепость и, наконец, предстанут его взору. А он утолит своё великое любопытство и, наконец, увидит младшего сына после долгой разлуки. Судя по прочитанным ваном письмам, за прошедшее время он сильно повзрослел и возмужал, не оставив, однако, присущего ему задора. В доставляемых через пограничный Хверён бумагах принц Бонгрим красочно описывал столкновения с солдатами Цин, по большей части весьма удачные, в том числе величиной трофеев. Ван, задумавшись, покачал головой, прикрыв глаза - по всему выходило, что войска властителя Сокола стойко и умело отбивали все попытки маньчжур вернуть утраченное ими влияние не только над приамурскими землями, но и ближними к провинции Хамгён территориями, что лежали на северном берегу реки Туманган. Инджо также сделал вывод о том, что армия Цин, собираемая из подвластных империи народов, не столь крепка своим единением, как войска Сокола. Последний раз северные варвары объединились при князе Бомбогоре, но были довольно легко разбиты маньчжурами. Но вот теперь, новая сила, что соединяла амурцев, оказалась Цин не по зубам.

    'И это очень хорошо' - думал ван, усаживаясь на возвышение в зале, предназначенном для переговоров.

    На берегу ангарцев встречал знакомый им Ан Чжонхи, ставший советником вана по делам, связанным с народами, живущими к северу от провинции Хамгён - так при дворе сейчас именовалась его должность. Выйдя из нестройной толпы сановников, Чжонхи лично поприветствовал каждого высокого гостя не только традиционным поклоном, но и крепким рукопожатием, изменяя тем самым строгий вековой этикет. Удивлённый Ким сразу же указал на это товарищам:

    - Добрый знак! Ван готов к переменам!

    - Я безмерно рад первым приветствовать вас на корейской земле! - с жадным интересом оглядывая лица гостей вана, прибывших из-за моря, торжественно воскликнул Ан. - Как здоровье вашего властителя?

    Обмен любезностями занял не менее десятка минут, Сазонов уже порядком устал - хотелось поскорее уйти с солнцепёка да размять ноги.

    Наконец Чжонхи сделал широкий приглашающий жест и посторонился с дороги:

    - Великий ван ждёт вас, чтобы выразить вам своё расположение. Я провожу...