- Нешто плохо, Ляксей Козьмич? - нахмурив густые брови, пробасил Дежнёв. - Сподручней будет.
- А то может и плохо, атаман, - садясь за стол, с сомнением произнёс воевода. - Якутский воевода Кокошкин уже слал нам не одно письмо, требуя вернуть беглецов для наказания. Сдаётся мне, многие казаки в Сибирь идут, чтобы потом к нам на службу сбежать.
- Верно, слыхал такое, - степенно кивнул Семён Иванович. - А кто среди той ватажки за главного?
- Себя он называет Василием Ермолаевичем, а прозвище его Бугор, - ответил адмирал Сартинов, покопавшись в бумагах и выудив из стопки нужный лист.
- Посмотрим, каков из него бугор выйдет, - ухмыльнулся Дежнёв, после чего подвинул к себе бумаги, среди которых был и список продуктов, которые были приготовлены к отправке батальона на Эдзо.
Прочитав и согласно кивнув, Семён заметил:
- Добрая каша из риса ентого выходит, - сказав, полковник снова посерьёзнел лицом и заговорил:
- Ляксей Козьмич, - Дежнёв на секунду задумался, сцепив в замок узловатые пальцы сильных рук, - отобрал я людишек для похода - три сотни из баталиона возьму, а более и не надо, сгодятся здесь. Лучше меньше, да лучше... Что с конями-то?
- Шесть десятков голов из Нингуты пригонят на этой неделе, - ответил воевода. - С ними канониры сунгарийские прибудут.
- К намеченной дате выхода эскадры, значит, успеваем, - удовлетворённо проговорил Сартинов. - А то на осенние шторма попадать не хочется.
На едва волнующееся море опускался вечер, принесший с юго-запада час от часа крепнувший ветер. Скоро станет совсем темно - а значит, пора искать место для ночной стоянки. Флотилия, состоящая из голландского флейта, управляемого поморами и курляндцами, транспорта 'Амур', что перевозил маньчжурских лошадей, а также двух ботов, подходила к местности Отару, которую Раманте, сын Нумару, называл 'река на песчаном берегу'. Командующий экспедицией полковник, Семён Дежнёв, в этот час находясь на мостике 'Дельфина', с интересом оглядывал в бинокль растущий на горизонте остров Эдзо, покрытый голубоватой дымкой, из-за которой выступали скалистые берега земли айну. Опустив подаренный в Ангарске прибор и убрав его в чехол, он задумался - прошло почти десять лет, как он, раненый при нападении на крепостицу чужаков, попал к ангарцам. Его выходили, поставили на ноги, нашли службишку по силам, продвигали да не забывали. Хотел ли он вернуться в Енисейск, повиниться воеводе да всё рассказать? Хотелось и сильно, но... Поначалу Семён хотел отплатить добром на добро, а потом - втянулся что ли, как говорят ангарцы. И то странно было - иной раз, что в Ангарске, что в ином их городишке, едва кто из них услышит - Семён мол, Дежнёв, сын Иванов, так и норовят подойти ближе да поглядеть, руку пожать покрепче. А ещё бывший десятник пеших казаков не раз слыхал, что ангарцы шептались промеж собою - сам Дежнёв, ишь как! Будто Семён воевода какой али боярин, но ведь у ангарцев принятого на Руси чинопоклонения вовсе не бывало - это устюжанин понял довольно быстро. Ценились сметливость да ответственность, вона - Бекетов, воеводою стал и держит в спокойствии и порядке все земли от Байкала великого и до Амура реки да почитается у ангарцев среди лучших людей. А ему, Семёну, воеводство не совсем по нутру. А вот отправиться к землицам новым, что на ангарских картах указаны, но прежде человеком русским не виданным - то и есть его дело.
Шумно втягивая прохладный морской воздух, набирая оного полную грудь, Семён оглядывал темнеющее небо.
- Дождь, небось, будет, - чуть слышно проговорил он, с недовольным видом поправляя широкий поясной ремень. - Как бы не ливень ишшо!
- Помани ишша маленько, Семён Иваныч, да и будет дожжь, - кивнул Феофан, помор-сигнальщик, подойдя к полковнику.
- Вторуша, к югу помалу правь, гавань будет приметная! - старпом Чунин, ранее ходивший к Эдзо на 'Кастрикуме', скомандовал безусому ещё рулевому. - Ночь там переждём.
'Вот ещё кому раздолье в морях!' - подумал Семён, оглядывая поморов.
- Феофан! - Чунин окликнул сигнальщика, который стоял рядом с Дежнёвым. - Передай на корабли сигнал 'Следуй за мной!'!
- Есть! - стуча сапогами, тот бросился к кормовому прожектору.
На следующий день высадившиеся в Отару люди Дежнёва были встречены вождём южных племён Эдзо - Сагусаином.