Царь с Востока

По словам шедших впереди всадников проводников в зипунах, до становища Мунгата оставалось пройти совсем немного. Верные качинцы, выполняя роль охранения, сопровождали отряд по обеим сторонам от русла ручья, двигаясь на небольшом от него удалении. Время от времени они исчезали за стволами огромных деревьев и появлялись снова. Так как конные двигались не слишком быстро, вынужденно преодолевая препятствия на своём пути - принесённые потоком валуны, покрытые зелёным мхом завалившиеся стволы деревьев, скопившуюся в низинах наносную грязь.

Наконец впереди показался широкий просвет - деревья расступались, а ручей, обрамлённый каменистыми террасами, уходил вправо, к холмистым склонам предгорий Восточного Саяна.

- Надо спешиться, - предложил Злобину Ерофей. - И обойти с фланга... Нечего соваться в открытую дверь.

Атаман, к вящему удивлению сунгарийца, и не думал препираться, приказав своим людям слезать с коней. С лошадьми оставили десяток качинцев и несколько красноярцев-бородачей. Дауры, ещё раз проверив амуницию, стали подниматься на левую сторону оврага, за ними последовали злобинцы. Качинцы князца Кузпеши ушли вперёд, свой отряд Котомаров отправил вслед за ними, разделив на две группы. Девственная тайга, в которую тут же, едва ступив в сторону от оврага, углубились воины, встретила их сырым запахом прелой хвои и оглушающей тишиной. К неудовольствию Ерофея, продиравшиеся через чащу казаки делали это слишком уж шумно. Дауры тоже недоуменно оглядывались назад, - ну чисто сохатый прёт, ломая сучья, напролом. Но ничего, обошлось. А уже вскоре бойцы вышли на опушку, откуда, притаившись в кустах, стали оглядывать в свете заходящего солнца открывшийся их взорам распадок между двумя холмами.

- Эка-а! - не удержавшись, разочарованно протянул один из казаков, бросив снимать с бороды налипшую на неё паутину. - Ну и хде вороги, нешто лешшой их побрал?

Становище Кузпеши жило своей обычной жизнью - клубились дымки костров, на которых готовилась еда, чумазые дети играли возле конусообразных жилищ из длинных жердей, обложенных корой лиственниц и всякой ветошью, задорно перелаивались псы - словом, никаких саянцев тут не наблюдалось. Этого Ерофей никак не ожидал увидеть, даура обуял еле сдерживаемый гнев. Провели! Обманули!

- Где качинцы?! - Котомаров резко повернулся, встал с колена. Лицо его горело, кулаки были сжаты с силой.

- Сукины дети... - всё понял и Дементий, прорычав ещё несколько замысловатых ругательств.

- Ушли, атаман! В лес нырнули, поганые! Токмо вот... - подскочил один из казаков и протянул кусок кожаной куртки, вырванный им у одного из убегавших проводников.

Злобин тут же ударил его по руке и снова зарычал:

- К коням! Быстро!

Не прошло и получаса, как сунгарийцы первыми оказались у края оврага - сказалась выучка и более компактное снаряжение. Почти в полной темноте спустившись к руслу ручья, они вскоре оказались на месте. И самый резвый из них едва не был зарублен на месте - выскочивший из-за огромного валуна казак с диким воплем обрушил на даура сабельный удар. Тому лишь по счастливой случайности удалось избежать неминуемой гибели, упав под валун, по которому и пришёлся основной удар - остаточный поцарапал кирасу. Казак понял свою ошибку и, тяжко дыша, отступил, выронив саблю.

- Он ранен! Санитара сюда! - раздались голоса. - Качинцы где? Что с конями? Где остальные, где сотоварищи твои?

- Вона, - хмуро кивнул бородач, зажимая рану в боку, откуда сочилась на камни тёмная кровь. - Лежат мои сотоварищи, а посеченного стрелами Фрола поганые с собою увели. Яко псы дикие набросились, а из лесу ещё, словно клопы, полезли. Коней увели, а кого не увели - многих покалечили... - казак бессильно откинул голову. - Жилы животинам резали, окаянные...

- Добились своего киргизцы! - процедил Ерофей, сев на камень и наблюдая, как санитары обрабатывали раны пострадавшему. - Увели нас от крепости, казаков увели. А сами на острог и напали, как пить дать!

С отчаяньем Котомаров ударил кулаком о хладный валун, неслышно прошептал молитву и воздел глаза в чернеющее небо. Первое его задание полностью провалилось, но сейчас Ерофей был менее всего озабочен собственной карьерой. Ему было стыдно перед оставшимися у острога товарищами, что он не смог им помочь.

Дауры тем временем, выставив караулы, осматривали оставшихся лошадей, выискивая среди них здоровых. Пытаться преследовать изменников ночью было бы неразумно - сунгарийцы были на этой земле гостями. Злобин согласился с сунгарийцами и принялся обустраивать ночлег. Ранним утром отряд двинется в обратный путь.

Красноярский острог, ранее.