Царь (СИ)

Дмитрий Щербатов был довольно рослым молодым человеком семнадцати лет от роду. Бороду по небольшим своим летам еще не носил. Из-за опалы отца последнее время жил с ним в деревне и верстаться на службу приехал поздно. Да и то, потому что добрые люди подсказали, будто затягивать с этим себе дороже, можно и без вотчины остаться. Учить недоросля, как видно, в отцовском имении никто и не пытался, оттого оставшись без присмотра, новик частенько попадал впросак. Вот недавно сказывали, за каким-то нечистым купил у персиянина на рынке серьги! Идущий впереди Романов напротив был ростом невелик и при ходьбе заметно прихрамывал. Во дворе они сели на лошадей, причем Михаила слуги подсадили, а Дмитрий легко вскочил сам.

— Поехали что ли, — махнул рукой стольник.

Впереди них разгоняя толпу, скакал Романовский холоп, размахивая плетью, и потому до места они добрались довольно скоро, а пока ехали, Михаил наставлял молодого человека.

— Ты дядюшку больно не слушай, — говорил он Дмитрию, — он в обиде за то, что за ним государь боярство самозванцем даденое не сразу признал. А самое главное языком не больно то трепи! А то попадет не в те уши… Хотя тебе поначалу не до того будет.

— А что, Михаил Федорович, верно ли, что государь сам драгунами начальствует?

— Да нет, он у драгун да рейтар капитаном только числится, а командуют там другие люди. Ты будешь под началом Панина служить, мы с ним в Смоленском походе у государя вместе в рындах были.

— А сказывали, будто он худородный!

— Ты не вздумай с ним через губу разговаривать, — строго предупредил новика Романов, — а то тебе быстро небо в овчинку покажется! Будешь исправно службу нести, и тебя пожалуют, а за нерадивость так взгреть могут…

— Что, неужто так строг?

— Нет, вот если бы ты к Михальскому попал, или к фон Гершову, тогда хлебнул бы с шила патоки!

— А кто это фон Гершов?

— Ну, ты даешь, — даже остановился в недоумении царский стольник. — Таких людей знать надо. Ладно, слушай меня. То, что раньше называлось "Государев полк" и верстался из московских чинов и царедворцев теперь делится на три части. Первая, это немцы, большую часть которых Иван Федорович из своего герцогства вывез. Командует ими полковник Кароль фон Гершов. Но поскольку немцев тех мало, то и русских к нему верстают. Но все больше из захудалых у кого и коня-то своего нет.

— А сказывали, что таких заставляют в стрельцы идти!

— Не в стрельцы, а солдаты! — поправил его Романов, — слушай дальше дойдет и до них очередь. Так вот, служить в немецких драбантах тяжко и потому там только те, кому и деваться то некуда. А для прочих два других полка: рейтарский, да драгунский. Командует ими окольничий Вельяминов, да только он при государе постоянно, а потому у рейтар всем заправляет Бутурлин, а в драгунах Панин.

— А государь?

— А что государь, ему, думаешь, есть время учениями заниматься? Хотя он может, я сам видал.

— Так что же, полком твой свояк командует?

— Так там, одно название что полк. Скорее на польский лад надо хоругвью называть.

— А что так?

— Да там еще и пехотному строю учат, так что не идут туда дворяне московские.

— Да как же это, выходит меня…

— Да помолчи ты! Государь сказывал, что будет солдатские полки заводить, а для них надо толковых офицеров, пехотный строй знающих. Так что служи прилежно, глядишь еще в полковники выйдешь.

— А в солдаты значит боярских детей безлошадных?

— Всех подряд. И служилых людей обнищавших и даточных с черных слобод. Только солдатский пока всего один батальон. Тех, кто половчее в драбанты, а поумнее в пушкари берут. Да вот еще у стольника Михальского хоругвь есть, но там и казаки и татары и говорят даже тати бывшие.

— А стрельцы?

— Стрельцы, то статья особая! Стремянные завсегда вместе с государевым полком, а других пока мало.

— И кто же ими командует?

— Стрелецкий голова Лопатин, да полуголова Анисим Пушкарев, а тебе что в стрельцы захотелось?

— Да нет, просто слышал я будто у этого Пушкарева дочки красивые.

— Где слышал?

— Да так, люди говорили…

— Меньше слушай! Нет, Глаша то красавица, спору нет, а вот Марья мала еще и языката паче всякой меры.

— Как это?

— Дразнится обидно, — помрачнел стольник.

Так за беседой они скоро оказались у ворот, где им преградили дорогу стрельцы с бердышами.

— Кто таковы и за какой надобностью? — внушительно спросил полусотник.

— Али не признал? — наклонил голову Романов.

— Тебя признал Михаил Федорович, а товарища твоего первый раз вижу.

— Это князя Щербатова сын, на службу приехал. Драгуны здесь нынче?

— Здесь, где же им быть. Проезжайте.

— А отчего нынче? — осторожно спросил новик, едва они миновали ворота.

— А наружные караулы всегда разных полков ратники несут, — пояснил стольник, — и заранее никто не знает где какие стоять будут.

— От лихих людей стерегутся?

— От них… да вот и драгуны. Здравствуй Федя!

— Какими судьбами, Миша?

— Да вот новика к тебе привел.