Царь Соломон

Как уже упоминалось выше, ряд исследователей, придерживающихся мнения, что «Песнь песней» и в самом деле написана царем Соломоном, считают, что последний рассказал в ней о той страсти, которая пробудилась в нем к Ависаге Сунамитянке. Эта юная красавица, которая на старости лет согревала царя Давида, но которую, согласно Библии, Давид так и «не познал» (или, по меньшей мере, не познал «обычным путем»), досталась Соломону в наследство от отца. Имя Шуламит, считают эти исследователи, образовалось в результате ошибки переписчика, заменившего «н» в слове «шунамит» («шунамитянка») на «л».

Не исключено даже, что это была не ошибка или описка, а намеренная поправка с целью возникновения созвучия имен героев поэмы: Шломо и Шуламит, «Цельный» и «Цельная». В таком звуковом и смысловом сочетании Он и Она предстают как неразрывное целое, как «истинная пара», предназначенная друг другу Свыше.

В то же время Раши в своем предисловии к комментарию к «Песни песней» представляет ее сюжет следующим образом: возлюбленный по каким-то причинам покинул героиню поэмы, хотя и не разлюбил ее. И вот в своих песнях она выражает тоску по нему, вспоминает счастливые мгновения их любви, а возлюбленный то ли в мечтах, то ли в письмах утешает ее и обещает вернуться.

Другой великий комментатор Писания Ибн Эзра[125] рассматривал «Песнь песней» как поэму о любви между юной девушкой и пастухом. Мальбим[126], в свою очередь, предлагал иную трактовку сюжета «Песни»: царь Соломон полюбил девушку, поместил ее во дворце и поручил своим служанкам, иерусалимским девушкам, опекать ее. Новая же возлюбленная Соломона была влюблена в пастуха, и в то же время обаяние Соломона не оставило ее равнодушной. Пять раз она убегала из дворца на пастбища; четыре раза подруги убеждали ее вернуться, но в пятый раз им это не удалось.

Однако думается, что тот, кто читал «Песнь песней» в оригинале, признает, что все эти объяснения выглядят натянуто. Никакой более-менее связный сюжет в ее стихах не просматривается, зато в них хоть отбавляй живого чувства, облеченных в слова тайных желаний души и тела.

Если следовать теории, что перед нами прежде всего свадебные песнопения, то «Песнь песней» начинается с обжигающего признания невесты в любви к жениху, в желании близости с ним:

Пусть сольются в поцелуе наши уста,
ибо любовь твоя слаще вина.
Благоуханны притирания твои,
само имя твое источает аромат, потому и влюбляются в тебя девушки.
Влеки меня за собой — побежим мы;
Приведи меня, Владыка мой, в Свои покои.
Будем радоваться и восторгаться мы,
воспевать любовь нашу, которая слаще вина,
любовь чистую.

(1:2–4)[127]

Вслед за этим невеста внезапно смущается; ей начинает казаться, что она недостаточно хороша для милого, и обращается к подругам:

Хоть от загара и черна я, дочери Иерусалима,
как шатры кедаров, но сойдет загар —
и снова я стану белокожей и

прекрасной,как белые ковры во дворце Шломо…

(1:5)

И затем она снова обращается к жениху:

Скажи мне, возлюбленный души моей,
где пасешь ты овец своих,

где укладываешь на отдых в полдень?Зачем мне искать тебя, пряна лицо под накидкой,
Обходя отары, что пасут твои друзья?

(1:7)

Это — первая странность в тексте: лицо под накидкой прятали обычно блудницы или женщины, пребывающие в трауре, и героиня почему-то явно боится, что ее примут либо за ту, либо за другую.

Но дальше уже следует реплика жениха, исполненная не меньшего восторга, чем песня невесты:

Если не знаешь ты, где найти меня,

прекраснейшая из женщин,Гони ягнят своих по овечьим тропам меж пастушьих стойбищ.
С кобылицей в колеснице фараоновой
сравню я тебя, подруга моя.
Красота твоих щек оттенена серьгами,
прекрасна шея твоя, украшенная ожерельями…

(1:8-10)

И завершается первая глава обменом комплиментами между влюбленными: