Царь царей...

С большими усилиями, подсаживая и втаскивая друг друга на веревках и палках, удалось наконец путешественникам взобраться по утесам на снеговую гору; под ногами очутилась бездна; вверх, до края пропасти оставалась приблизительно еще такая же величина.

— Какие мы песчинки, господа! — произнес Иван Яковлевич, стоя почти по пояс в снегу и глядя на иззубренные отвесы стен по сторонам. — Какая глубина!

— Да, колокольня Ивана Великого, вероятно, уставилась бы здесь так, что снаружи и не видна бы была! — сказал Михаил Степанович.

Палеонтолог освещал своим фонарем камни стен и внимательно рассматривал строение их.

— Осторожнее! — крикнул ему охотник, вдруг исчезнув в снегу почти по шею и выбираясь из него с помощью Антона и Михаила Степановича. — Не провалитесь там у стены.

Павел Андреевич вернулся к остальным.

— Все базальт… — проговорил он. — Подобный чудовищный массив я вижу впервые!

— Вот бы оттуда сверзиться! — заметил Свирид Онуф-риевич, кивнув головой на грозно висевшие наверху утесы. — Мое почтение, что за лапша бы вышла!

Саженей через сорок снеговой завал уходил во тьму; путешественники невольно подняли головы кверху: неба дальше опять видно не было; часть свода, закрывавшего пропасть, вероятно, некогда рухнула, благодаря чему и образовалась на такой глубине мощная гора из снега и льда.

Спускаться предстояло в полную неизвестности темноту, может быть, в еще более глубокую пропасть, чем пройденная.

Путешественники остановились и стали советоваться.

— Уж раз пошли, так пойдем до конца! — воскликнул Михаил Степанович. — Если не совсем удачны наши археологические изыскания, так побываем по крайней мере в самой глубине земли!

— Да здравствует энциклопедия! — насмешливо сказал палеонтолог и, выставив вперед фонарь, первый вступил в темноту, где смутно обозначалась только полоса снега.

Почти в ту же секунду желтый свет описал круг в воздухе, как бы от взмаха фонаря, послышался звон разбитых стекол, вскрик, и палеонтолог исчез из глаз остальных.

Михаил Степанович бросился за ним, но был схвачен сильными руками охотника.

— Стой! — решительно проговорил последний. — И вы слететь хотите? Осторожнее!

— Павел Андреевич! — крикнули они оба.

Глухой гул отозвался в ответ им. На месте катастрофы лежал только разбитый фонарь: палеонтолог поскользнулся на обнаженном льду и покатился вниз.

Перепуганные за него путешественники, рискуя ежеминутно подвергнуться той же участи, заторопились спуском. К счастью, обрывов не попадалось: склон шел вниз довольно покато.

На оклики ответа не было.

Едва удерживаясь на обледеневшем снегу, путешественники быстро скользили вниз, и вдруг фонари их тускло обрисовали какое-то неподвижное темное пятно впереди.

— Вы это? — крикнул Михаил Степанович.

— Я… — отозвался голое палеонтолога.

— Фу-ух!… Боже ты мой! — с облегчением вырвалось у охотника.

— Напугали же вы нас! — сказал Иван Яковлевич, скатываясь ближе. — Не ушиблись вы?

— Ничего подобного, — ответил Павел Андреевич. — Прокатился на спине и только.

— А струхнули, небось? Тоже ведь, лететь стремглав куда-то в темноту — мое почтение! — заметил охотник.

— Струхнул. Посветите пожалуйста получше, господа, — что это за бревно задержало меня здесь?

Михаил Степанович и Свирид Онуфриевич поднесли фонарь к месту, указанному палеонтологом, и увидали, что ноги его упираются в какой-то толстый и черный, торчавший из снега обрубок.

Палеонтолог ощупал его руками, затем быстро подался вперед и стал пробовать высвободить его.

— Нож, у кого есть нож, господа? — поспешно сказал он. — Рубите лед кругом!

Свирид Онуфриевич вытащил охотничий кинжал и только что замахнулся им, как Михаил Степанович остановил его руку.

— Постойте, — проговорил он, — под нами есть что-то!

Четыре фонаря приподнялись и осветили странный предмет, не поддававшийся усилиям Павла Андреевича. Под синеватым слоем льда явственно обрисовывались очертания громадного животного.

— Да мамонт же это, господа! — крикнул взволнованный палеонтолог. — Ступня его меня задержала. Смотрите: целый совсем… шерсть… хобот… все цело!

Все с любопытством рассматривали диковинного допотопного зверя; сквозь прозрачный слой льда явственно виднелась длинная рыжая шерсть на спине и боках и громадные, круто загнутые к голове бивни. Размерами он значительно превосходил обыкновенного слона.

— Вырубайте же лед! — горячился Павел Андреевич. — Осторожнее только, ради Бога… не повредить бы его! Целый мамонт! Единственный в мире целый мамонт!

— Остановитесь, господа! — воскликнул Иван Яковлевич, увидав, что все четверо спутников его хотят приняться за работу. — Зачем мы будем тратить зря такую бездну времени?

— Как зачем? — воскликнул Павел Андреевич, совершенно потеряв свой обычный вид. — Высвободим мамонта! Ведь это редчайшая находка!

— Согласен; только что же мы с ним будем делать? Забрать с собой мы его не можем!

Увлекшийся палеонтолог опомнился.

— Вы правы. Как это обидно!! — с глубоким разочарованием в голосе произнес он. — Такой дивный экземпляр!

Путешественники долго рассматривали допотопного гиганта, как бы нарочно сбереженного природой для грядущих времен.