Царь Успения

– Пробуй,– просто ответил Анатолий.– Но, вряд ли, получится.

Но стенания, охи и вздохи молодого бомжа почти всех оставили равнодушными. Разумеется, сердобольная бабка Анисимовна не входила в их число. Именно, ведь эта старушка помогла подняться Вороньему Глазу на ноги, после того, как его крепко ударил, чуть выше подбородка, «крутой» Валерий. Она и приложила к разбитой губе Брикова носовой платок. При этом она очень тихо сказала: «Пёс окаянный, что он с человеком сделал».

– Сами всё видели, господа,– очень громко произнёс Розов. – Свою задачу я выполнил и нашел похитителя собак. Но… сами понимаете сложность возникшей ситуации. Кстати, для полных недоумков объявляю, что денег я от вас ни каких не брал, причём, они мне не нужны. А кто собирал их… для частного детектива, пусть вернёт владельцам.

– Ладно, уж,– добродушно среагировал парень в белой футболке,– всё понятно. Деньги, которые я собирал для сыщика, через неделю вам верну. Сейчас не могу, потому что я их… потратил.

Толпа возмущённо загудела. А парень в футболке поспешно ретировался. Вероятно, это был активист от… домоуправления, который, при возможности, пощипывал своих соседей. Ветхий старик, очень враждебно настроенный против содержания собак в городских квартирах, да и вообще, против стихийных «кинологов» всех мастей и пород демонстративно подошёл к Вороньему Глазу и сунул ему в руку довольно крупную российскую денежную купюру. Сказав, что «не надо падать духом, братец, и борись с собачьим отродьем», старик гордо и медленно удалился.

Ничего нет проще – подбодрить, сунуть подачку… несчастному. Или в землю закопать, а потом опять же… подбодрить. Во всяком случае, большая часть зажравшихся чиновников, коих стало великое множество, не делают даже и этого. Подай же ты, хоть милостыни страждущему (ты, обворовавший его)! Сверши хоть это… благое дело и удались, как этот старик, которому жить, может, осталось то несколько дней. Подай нищему… на хлеб, если он, борзой и грязный, даже не пытается заработать на него сам и ждёт… подачек.

Умеющий держать глупые и дежурные речи с больших трибун, оставив сирых, бездомных и обездоленных со своими проблемами, продолжают говорить, говорить, говорить… Но эта болтовня не имеет смысла, она нелепа и будет таковой, покуда не повернут в сторону народа свои свиные рыла те, кто решили и далее обирать людей и объявлять своей частной собственностью богатства страны, принадлежащие не, так называемому, государству, а народу. Именно ему, а не кучке мерзавцев, представителями какой-либо партии (читай, клана).

Печально просмотрев вслед удаляющемуся старику, еле тащащему ноги, Розов сказал:

– Скверная история, господа и дамы. Порошу не расходится. Тут один человек в вашем присутствии ударил принародно по лицу другого человека. Составим акт. Свидетели подпишутся. Уж такого… орла милиция в покое не оставит.

– Ты там не кукарекай,– чрезмерно уверенный в себе Валерий двинулся в сторону сыщика.– У меня вся милиция в кармане. А тебе я рожу расквашу. Да и не сыщик ты вовсе, а голливудский

хромоногий пижон… покойного образца… Уловил, волк тряпочный? И не пищи, а то больно будет.

Розов с трудом проглотил эти оскорбления. Он твёрдо решил сдать Валерика в полицию, но никто в свидетели записываться не собирался. Даже Анисимовна устало улыбнулась, как бы говоря: «Где уж нам». Она увела Вороньего Глаза к себе в квартиру. И тот, как телёнок, послушно пошёл за старухой. Во дворе никого уже не осталось, кроме Розова и самонадеянного бутуза Валеры. Да ещё двое Амбалов маячили возле шикарного внедорожника «Нисана» во дворе. Один из них крикнул толстопузу:

– Шеф, заканчивай свои беседы быстрей! Мы к тебе приехали.

Не обращая на них внимания, Валера почти вплотную подошёл к Розову:

– Что, таракан хромой, задумался? Ментам меня сдать захотел из-за… бомжовской падали? Получи, сука!

Замах Валерия был классическим, но не умелым, больше, рассчитанным на публику и на трусость противника, его полную некомпетентность в области разного рода кулачных боёв.

От такого замаха Анатолий, по времени, имел возможность увернуться несколько раз. Но он, спокойно перехватив его правую руку левой, быстро и резко ударил толстопуза-качка двумя согнутыми пальцами в солнечное сплетение. Когда Валера завалился на землю, как сноп соломы, сыщик наградил его парой банальных затрещин по затылку. Падал представитель среднего городского бизнеса, конечно же, не очень оригинально, как и большинство в таких случаях, судорожно хватая ртом воздух, как мелкая рыбёшка, выброшенная речной волной на берег.

На помощь своему брателе подбежали к месту событий его крепкие кореша. Но им тоже хватило нескольких ударов. Они завалились тут же. Разумеется, паниковать Розову не имелось причин, даже если свидетели и нашлись бы… Самооборона. Но, в данном случае, как ни парадоксально, свидетели, понятное дело, были, но, в то же время, их и не… было. Это отнюдь не бессмысленное выражение, а горький и реальный нюанс из области современной отечественной действительности. Одно из завоеваний «демократии».