В полном ужасе они выкрикивали: "Карамойонг на куйя!", что означало "Карамоджа идет!" Издалека были слышны трубные звуки и барабанный бой. Я поднес к глазам бинокль и замер — на горизонте показалась длинная цепь голых воинов с боевыми щитами и копьями. Воины шли размашистым, но неторопливым шагом в колоннах по трое и приближались довольно быстро. Зденеку я сказал, что самым разумным было бы подготовить машину, немного продуктов и, если вдруг и впрямь что- нибудь начнется, исчезнуть как можно скорее. Рисковать не было никакого смысла. Мне было известно, что несколько дней назад карамоджа убили двух пастухов и угнали скот. Сомкнутые ряды воинов подошли к мосту, соединяющему оба берега, и остановились. Карамоджа, шедшие впереди, положили оружие на землю и перешли на нашу сторону.
Навстречу им вышло несколько невооруженных себейя, в чем не было ничего удивительного — они не любят воевать и храбрецами их не назовешь. Переговоры у моста затянулись; на буш уже пали сумерки. Договоренность, очевидно, была достигнута, так как карамоджа привели быка, себейя привели второго, да еще принесли высушенные тыквы с местным горячительным напитком. Было разложено два костра — над каждым из них поджаривалась туша быка; в подтверждение достигнутого мира началось веселье. Пригласили даже меня. Я сидел среди них, хлопал в ладоши, подпевал и не мог прийти в себя от изумления — карамоджа пустились танцевать, изображая поведение диких животных. Мне даже не потребовалось особой фантазии для того, чтобы увидеть, как слоны шевелят ушами и как страусы ухаживают за своими избранницами; танцоры в совершенстве имитировали походку жираф и дуэли антилоп. Захватывающее зрелище представляли воинственные пляски карамоджа — лишь много позже мне удалось узнать, что у них существует настоящая военная школа. Вечер, начавшийся так напряженно, превратился в „смотр“ прекрасных народных танцев — такого мне в Африке ни до, ни после видеть не довелось.