Царь зверей не лев

Многие разновидности термитов строят огромные термитники, этакие красные башни высотой иногда в три метра, но бывают и такие низкие, что теряются в высокой траве буша. Стены термитника очень крепкие, возводятся они из глины вперемешку с мелкими обрывками травы, прочность им придают твердые экскременты термитов. Эти постройки не разрушаются годами. Живут термиты в земле под своими башнями, где их скапливается до нескольких сотен тысяч.

Туземцы, как только им представляется случай, с удовольствием поедают термитов без всякой предварительной обработки. Я тоже их попробовал и пришел к выводу, что они совсем не плохи, только на мой вкус немного пресноваты. У них тонкий запах миндаля, но вкус их очень трудно сравнить с каким-либо блюдом привычной нам кухни. Термиты — очень питательная пища, так как их организм содержит множество белков.

Нежнейший царь зверей

Задачей экспедиции, кроме отлова, было также изучение жизни животных. Наблюдать таинства жизни в природе, все вечно исчезающее и вечно возобновляющееся, все это извечное чудо... Для меня это стало самым чарующим периодом в моей жизни, и этим периодом стала жизнь в Африке. Когда в лагере не было срочной работы, я пользовался любой свободной минутой, чтобы побродить с фотоаппаратом и кинокамерой по диким зарослям, и наблюдал, наблюдал...

Однажды я как раз собирался на одну из таких прогулок.

— Бвана, принести?.. — спросил Отьен таким тоном, каким говорят по крайней мере о святыне.

— Неси!

— Несу, бвана, — прошептал он и помчался в мою палатку. Буквально через секунду он вернулся, благоговейно неся две большие сумки. Держал он их на вытянутых руках, что для него, видимо, представляло что-то вроде личного рекорда, так как сумки были достаточно тяжелыми. Там были фотоаппараты, объективы, камера, пленки и прочий реквизит.

— Бвана, я принес их, — сказал Отьен. Об этих сумках он всегда говорил только в третьем лице, причем так ни разу и не решился перечислить их содержимое в тех словах, какими оно называлось, хотя я его долго обучал этому. Мой черный друг Отьен всю эту аппаратуру приравнивал к божествам и напросился ко мне в оруженосцы. Отьен был сообразителен. Как только он обнаруживал, что в лагере не будет спешной работы, так тут же догадывался, что мы отправляемся в буш вместе с этими блестящими, сверкающими машинками, и сразу же увязывался за мной по пятам. Мне так ни разу и не удалось уйти в буш незамеченным.

Таким образом, мне пришлось смириться с тем, что мне не удастся побродяжничать в одиночестве. Когда мы усаживались в джип, тут же собиралось все черное население лагеря. Отьен держался таинственно и строго, кто знает, чего только он остальным не понарассказывал... Тем не менее, я видел, что никто не завидует исключительности Отьена.

В этой связи мне хочется бы хотя бы вкратце ознакомить вас с обстановкой в нашем лагере. Мы стояли на реке Грик, являвшейся пограничной чертой между землями племен карамоджа и себейя. Лагерь был раскинут на стороне себейя, так как карамоджа на нас попросту не стали бы работать — они считают себя людьми абсолютно свободными, стоящими гораздо выше остальных племен, т. е. точно так же, как масайя в соседней Танзании. Как только пошли слухи, что мы берем людей на работу, сразу же к нам пришли не только себейя, но и люди из других племен, так что у нас работали кикуйя, бургисо и другие. В лагере они располагались по принадлежности к племени, вместе жили и питались. Если между африканцами возникали мелкие неурядицы, то решались они "на миру", независимо от того, в каком племени начались трения. Ежели вдруг дело доходило до серьезной ссоры, каждое племя страстно отстаивало правоту своего члена. А вообще все жили очень дружно, как большая семья, — это меня, признаюсь, очень удивляло.

Такое же впечатление возникло и сейчас, когда они дружно обступили наш джип. Белый бвана едет с Отьеном в буш... Отьен как Отьен, среди остальных он выделяется разве только своим ухом. Но бвана — это бвана, он дает им деньги, лекарства, еду... Я уже включил стартер, но Отьен схватил меня за руку:

— Бвана, подожди!

— Почему мне надо ждать, Отьен?

— Они должны видеть нас! — серьезно и искренне ответил он.