Царап-царап

– Мне пора делать уроки. Люблю тебя! – Я бодро помахала рукой и направилась в свою комнату. Закрыла дверь и подождала, пока не стихнут папины шаги. Как только это произошло, я снова открыла дверь. Я не собиралась оставаться наедине с призраком.

Как только я легла в кровать с книгой, в дверях возникла тень. На этот раз это была тень четырнадцатилетнего мальчика. Сэм. Я уставилась на него. Он смотрел на меня. Потом он вошёл в комнату и закрыл дверь. Я уже собиралась начать возмущаться, но осеклась, заметив серьёзное выражение его лица.

– Расскажешь, что сегодня произошло в столовой? – тихо спросил он. Потом поднял руку и повернул свою старую потрёпанную бейсболку с надписью «Кабс» козырьком назад. Теперь я могла лучше разглядеть его лицо. Оно было обеспокоенным.

– Откуда ты узнал?

– Ты серьёзно? Все об этом знают, Клэр. Учительница Джейка разрешила ему пойти в столовую раньше, потому что он был записан к врачу. По его словам, ты взбесилась и начала орать.

– Джейк сплетник, – отрезала я.

– Джейк честный, – возразил Сэм. – Он не смеялся над тобой. Вообще-то он был обеспокоен.

Меня снова охватило чувство вины. Что бы я ни делала, мне никогда не забыть своего поведения в столовой и обиды на лице Эмили. Я поступила подло.

– Не переживай, – ответила я. Всё, что я хотела сказать своему брату, было скрыто где-то глубоко внутри, и я никак не могла заставить себя произнести это вслух. Возможно, это всего лишь стыд. Может быть, если я признаю, что теперь у Кэсли другая жизнь без меня, случившееся станет более реальным. Не знаю. Но что-то помешало мне сказать Сэму правду, хотя я знала, что должна это сделать. – Ничего особенного не произошло.

– Ты врёшь, и мы оба это знаем. – Сэм со вздохом уселся на мою кровать. – Я твой брат, Клэр. Я знаю тебя лучше других, даже если тебе этого и не хочется.

Он был прав. Сэм знал меня лучше всех людей на свете. Он знал, когда я злилась. Когда завидовала. Когда мне было грустно. Иногда он догадывался о чём-то раньше меня. Наверное, так происходит, когда вы почти ровесники. Прежде это меня никогда не беспокоило, но только не сейчас. Мои тайны перестали быть только моими.

– Просто у меня сейчас много проблем! – выпалила я.

– Ладно, – ответил Сэм. – Может быть, тебе бы стало лучше, если бы ты поговорила с Кэсли? Ты не пробовала это сделать?

Я вздохнула.

– Не могу, Сэм. Она слишком занята со своей новой подругой. Пробует разную косметику и меняет наряды.

– Косметику? Непохоже на Кэс.

– Ну да. Она изменилась, Сэм. Она изменилась, и теперь я лишняя. – Я почувствовала, что к глазам подступают слёзы, и потянулась за салфеткой. Ненавижу. Ненавижу, что всё меняется, а я ничего не могу контролировать.

Повисло молчание. Сэм смотрел на меня, сердито сжав губы. Наконец он глубоко вздохнул, снял ботинки и расположился на моей кровати.

– Хорошо, тогда расскажи мне.

Я подняла глаза.

– Что?

– Расскажи мне, – повторил он. – Если не можешь поговорить с Кэсли о том, что тебя беспокоит, тогда поговори со мной.

– Ты не сможешь мне помочь.

– Откуда тебе знать? – Голос Сэма стал напряжённым. Как будто он не хотел на меня рассердиться, но не мог. Я не винила его. Я чувствовала себя ужасно. – Ты ведь даже не пыталась.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я это знаю, потому что не думаю, что ты мне поверишь. Вот почему.

В комнате стало тихо. За окном чирикали птицы. Я бы с удовольствием насладилась их пением, если бы у меня не было ощущения, что это всего лишь затишье перед бурей. Вот-вот случится что-то плохое, и я не знаю, как этому помешать.

– Это ведь имеет отношение к экскурсии, да? – спросил Сэм. Его глаза потемнели в ожидании ответа. – Ты ведёшь себя странно с того дня. Ты стала тихой. И раздражительной.

– Я поступила ужасно. Я это знаю. – Я сделала глубокий вдох и сказала себе, что пора во всём признаться. Сэм упрямый: он всё равно будет меня доставать, пока я не сдамся.

Я встала и проверила, закрыта ли дверь. Если я собираюсь обо всём рассказать Сэму, нас никто не должен услышать. Особенно папа.

– Да, это имеет отношение к экскурсии. Когда я вернулась домой, кое-что произошло.

– Что именно? – спросил Сэм, приподняв бровь.

– В экскурсионном автобусе появился маленький мальчик. Больше его никто не видел. Потом он исчез. На полу у сиденья он оставил листок бумаги с цифрой 396.

Сэм смотрел на потолок, как будто обдумывая то, что я ему рассказала. Наверное, он размышлял, стоит ему убежать или нет.

– И теперь ты думаешь, он тебя преследует?

Он произнёс это слово таким тоном, как будто это было ругательство. Наверное, так оно и было. Всё это казалось таким нелепым. Я это знала.

– Я всё понимаю, но меня не покидает это чувство. Ужасное чувство. Я не могу его объяснить, но знаю, что во всём виноват этот мальчик. Он также сделал кое-что плохое.

Я заставила Сэма встать и потащила его к ванной. Я должна была показать ему цифры на стене душа. Тогда он всё поймёт. Должен понять.

– Погоди, что мы здесь делаем? – спросил Сэм, подозрительно глядя на задвинутую душевую занавеску. По привычке он протянул руку, чтобы её отдёрнуть.