Царевич Ваня и Серый Волк

И помчались снова по Киевгороду серые волки. Стая в тридцать голов. А на самом могучем и сильном вожаке волчьем сидели крепко обнявшись царевич Ваня и царевна Василинка. Больше уже на их пути никто не вставал. Даже Микола Кривой и Никола Крещатик. Пробежали она по городу, перепрыгнули городские ворота и пропали в кромешной темноте.

Долго еще город в себя прийти не мог после этого. Особливо в царском дворце.

Вылез из-под кровати, где прятался от расправы, трусливый Владисвет, стал по пустому дворцу бегать, слуг звать, да стражу верную. Только мало кто к нему на зов явился. Несколько служанок, брадобрей, десяток стрельцов сердобольных, да Микола Кривой с Николой Крещатиком и сотней казачков. Окружили они царя, успокоить пытаются. А тот ревет, словно дитя малое:

– Не защитили вы меня! От позора не спасли! От воров, да злодеев не уберегли. Зачем вы мне такие тогда надобны? Ой, больно мне! Ой, горестно мне! А ну принесите мне яблочка молодильного!

И тут стрелец Федул царю отвечает:

– Так нет больше теперь, царь батюшка, яблочек молодильных. Украл их царевич Ваня. Прямо с яблони снял, да унес. А стражу обманул и перехитрил.

Услыхал про это царь Владисвет, и перестали его ноги держать. Бухнулся он на пол, растянулся. Заплакал:

– Украл мою молодость царь Дубрав! Себе забрал. Не быть мне больше молодым, не быть бессмертным. Вот и смерть моя идет, косой звенит, костьми гремит.

И прямо на глазах у потрясенных людей, стал царь стариться и из молодого юноши в старца дряхлого превращаться.

Да только почему-то никому его не жалко. Никто по старику и слезинки не проронил. А Никола Крещатик тихо сказал Миколе Кривому:

– А ведь старый хрен всех своих детей и внуков пережил. Нет у него теперь наследников.

Ответил ему Микола:

– Значит, придется нам казакам атамана всеобщего выбрать, да державу запорожскую царю Дубраву под начало отдать. Не к ливонским же рыцарям на поклон идти? Царь нам нужен свой – православный.

Былина шестнадцатая ПОЛЯНА ПОДНИМАЕТСЯ НА КОСТЕР

Пока царевич Ваня, царевна Василинка и витязь волк Удача, добираются до Князьграда, мы с вами узнаем, что в том городе творилось, с тех пор, как мальчик его покинул.

Очень огорчились царевич Ратмир и царевич Ратибор, когда им не удалось поймать своего меньшего сводного брата. Но такие уж они были люди, что не привыкли долго унывать. Как только они в бане вымылись, кости попарили, грязь походную смыли, затем за стол сели, бочки с вином открыли, пировать с дружинниками своими сели, то сразу про Ваню и забыли.

И странное дело. Царь Дубрав еще не умер, и весь город в траур оделся, его оплакивая, все слуги и служанки в черные одежды обрядились, да слез с лиц не смахивали, а сыновья его пируют, песни непотребные поют, вина самые крепкие пьют, друг с другом спорят, кому что достанется после смерти отцовской.

– Я, – кричит Ратмир царевич, – себе юго-западные земли возьму в управление!

– Это почему это ты? – не согласился с ним Ратибор.

– А потому что я старше тебя. Так что лучшие земли, с городами торговыми, мне достаться должны.

– Что же это получается? – закричал Ратибор, за меч хватаясь. – Если я младше тебя, то мне пустоши северные достаться должны?

– Почему это пустоши? Там города не менее богатые и знаменитые. Новыйград тебе достанется, и Рязань твоя будет. Мало тебе этого?

– Мало! Я Смоленск хочу! Там калачи сладкие.

– Ах ты, обжора! – закричал Ратмир. – А вот это видел?

И сунул брату здоровенную дулю. Не стерпел такой обиды Ратибор, треснул брата по уху. Тот ему тут же глаз засветил.

Увидели их воины, что братья между собой дерутся, и тоже в драку ввязались. Так полагается. Раз твой царевич дерется, поддержать его надобно. И такая драка началась тут же за столами, в царском дворе, что весь Князьград ее слышал.

Правы были седовласый волхв и боярин Брадомир. Не успел еще царь Дубрав Богу душу отдать, а его сыновья уже драться начали, землю русскую меж собой делить. И раздор уже расправил крылья над городами русскими. Кто из них какого из братьев в борьбе за трон поддержит?

Но тут царица Забава прибежала. Насилу сыновей разняла, драку прекратила. Отругала их как малышей, подзатыльников надавала. Успокоились царевичи, слезы утерли, синяки потерли, прижались к матери, сидят на лавке, как сычи друг на друга смотрят.

– Опять вы деретесь, сыновья неразумные? – ругает их царица. – И как вам только не стыдно? Вы же братья! Друг за друга стоять должны. В этом ваша сила.

– А что он жадничает? – пожаловался на брата Ратибор. – Смоленск себе зажилил, да еще и обзывается.

– А братцу Ратибору, сколько не давай, ему все мало! – ответил Ратмир.

Еле-еле их помирила Забава.

– Нечего вам драться! – сказала она. – Нельзя землю нашу делить. Поэтому, я сама ею править буду, пока не увижу, что вы ладить меж собой начали.

Злобно посмотрели на мать царевичи, ничего не сказали. Только каждый из них про себя подумал, что надо бы братца извести. А вслух сказали: