Царевич

— Тебе тоже. Да он бы, наверное, и настоящего Остапа Ибрагимовича уболтал.

— Конечно. Без него у нас точно ничего бы не получилось. Так повернул, что Эдмундыч сам влез в эти бесконечные обсуждения комитетов. Вроде, и не соглашался тот, а спорить начал. И потом как-то и сам свыкся с мыслью, что он председатель Моссовета. А как ловко Борис Владимирович вертел морковкой под названием "всеобщее избирательное право"! Сначала кусочек показал, потом до половины её достал, а затем и всю вытащил. Мастер, что и говорить.

— Петь, вот ты вооружать их уговорил всех, а ты уверен в том, что Красная гвардия и нас тоже заодно к стенке не поставит?

— Ни в чём я не уверен, Лёш. Просто эта гвардия всё равно в марте появится. Так что, какая уж тут разница? А так они, может, вспомнят, кто им помогал организовываться и откуда у них оружие. Да и не завтра же они появятся. Эдмундычу, наверное, недели две понадобится, чтобы что-то вменяемое собрать. А там, глядишь, и Келлер вернётся из Питера. Если же у Дзержинского совсем башню сорвёт, помощи у Келлера попросим. Уж пару вменяемых полков-то он, надеюсь, найдёт или соберёт под Москвой. А в Кремле нас так просто не взять. Штурмовать Кремль без тяжёлого вооружения — дохлый номер.

— Да они просто гарнизон распропагандируют. Им ворота изнутри откроют.

— Это не так просто. Зря, что ли, попы такую агитацию развели? В Кремле монахов да попов чуть ли не больше, чем солдат. Тихон молодец, старается. В самом крайнем случае, в Лавру сбежим. Как Пётр I.

— Слышь, Петь, а его ведь Петром Алексеевичем звали.

— Ну и что?

— Как, что? Почти как мы с тобой. Символично.

— Глупости. Совпадение просто. Пошли уже мыться! Надоело в мокрой рубахе сидеть.

— Сейчас. А уши нам отец всё-таки оборвёт. И за Моссовет, и за красноармейцев, и за ЧК. А особенно за сейф. Он нам для чего пароль сказал? Чтобы если что, в самом-самом крайнем случае… Мы же не успели до Москвы добраться, как у нас уже этот "крайний случай" произошёл.

— А разве не так? По-хорошему, всё это ещё полгода назад нужно было делать.

— Но отец-то не знает об этом! Ох, уши, мои уши!

— Да ладно тебе, уши. Борис Владимирович за такое вообще в Сибирь запросто загреметь может.

— Ну и пусть. Лучше в Сибирь, чем то, что с ним у вас случилось. Ему же меньше года осталось. Хотя, конечно, если в тюрьму не посадят его, может и дольше протянуть.

— Надеюсь. Хороший он человек. И сейф открыть разрешил, и Эдмундыча уболтал. Даже указы сам писал.