Царевич

А ещё завтра будет опубликован и манифест о поэтапной демобилизации. Это должно как-то сократить поток дезертиров, резко усилившийся после выхода декрета и манифеста о земле. И солдат ведь можно понять. Они устали, а тут землю раздают. Надо скорее бежать и захватывать что получше. А кое-где на местах уже случались самовольные захваты земли и даже погромы помещичьих усадеб. Пока это единичные случаи, но тенденция тревожная. Да и, честно говоря, не нужна нам уже пятимиллионная армия. Германии и Турции практически не существует. Австро-Венгрия мучительно, со стрельбой и резнёй, пытается разделиться на Австрию и Венгрию. Остаётся лишь Болгария. Она будет воевать с Антантой в одиночку? Не смешите мои тапки.

Интересно, а как Либкнехт будет из войны на западе выходить? Что ему придётся отдать союзникам? Опять будет позорный Версальский договор? А Веймарская республика теперь будет? Которую Гитлер должен в третий Рейх превратить.

* * *

— Лёха!!

— Чего тебе, шизофрения?

— Лёха, про Гитлера-то мы и забыли!

— Как забыли? Почему забыли? Я помню.

— Да ты не понял. Он же сейчас никто и звать его никак.

— Ну и что? Выберется, не сомневайся. Такое дерьмо всегда всплывает.

— Вот именно. Хочешь, чтобы опять через четверть века он новую мировую бойню развязал?

— Не хочу. А что делать?

— Давай его уничтожим!

— Как уничтожим?

— Физически. Убьём.

— Как ты это себе представляешь?

— Пошлём кого-нибудь.

— Кого? И куда?

— В Германию.

— Куда именно? Германия меньше России, конечно, но не настолько, чтобы там так просто можно было определённого человека найти. Кстати, может, его уж и в живых-то нет. Он ведь на западном фронте воевал, а там чёрт знает что творилось. Возможно, его уж и так англичане убили при наступлении.

— Это вряд ли. Ты, Лёш, верно заметил. Такое дерьмо всегда всплывает. Жив он, гнида фашистская. Жив, не сомневаюсь.

— Даже если так. Всё равно некого послать. А если бы и было кого, то как объяснить такое задание? Убить простого, никому не известного солдата. Да ещё и на территории чужого государства. Что это за бред?

— Хм… Верно. А что делать? Нельзя же позволить этой гадине снова силу набрать. Чтобы он потом опять весь мир кровью залил, как у нас.

— Петь, а если не убивать? Если просто нейтрализовать?

— Это как?

— Занять чем-нибудь, чтобы он не смог в фюреры пробиться.

— Чем занять?

— Ну… чем-нибудь. Он ведь художник. Вот и пусть рисует. Живёт и рисует.

— А в моём мире кто-то что, рисовать ему мешал? Он сам, добровольно, это дело бросил.

— Придумал! Петь, я придумал!

— Чего?

— Давай его сюда пригласим, в Москву!

— Точно! И тут убьём!

— Фу, какой ты кровожадный.

— А что мне, целоваться с этим уродом, что ли? И зачем он нам здесь, если не убивать?