Царевна из города Тьмы

Узнала Тиллякыз от пери Карии, забавлявшейся людскими страданиями, что Хасан из Рума принадлежит к тем одержимым, для которых любовь превыше всех благ земных и небесных. Вот и приснилась она, по своей воле, златокузнецу-скитальцу, и ее прелесть, золотая прелесть, оказалась милее золотых дел мастеру, чем прелесть пери Карии. Сделала Тиллякыз так, что Хасан отправился в Город Тьмы, и она ждала его, а сердечную тайну подруги знала пери Юнус. А царевна поведала Золотой Девушке свою сердечную тайну — любовь к чамбильскому богатырю Гор-оглы. Вдвоем они ждали, вдвоем надеялись, вдвоем тревожились и трепетали, ибо дивы были сильны и коварны, ибо неслыханные преграды стояли на пути людей, на пути длиной в сто восемьдесят человеческих лет, а тут еще встала новая преграда — сватовство Белого Дива.

Пери Юнус приняла посланца подземного владыки на крыше своего дворца. Касым-шах, поджав ноги, поблескивал огромными очками, которые были ему только помехой, уселся с важностью на ковре. Перед ним столпились девушки-служанки, играя с прирученным, смирившимся львом — подарком Белого Дива. Пери Юнус, присев напротив главного судьи дивов, приготовилась выслушать свата, а между тем искоса поглядывала на дорогу с высокой крыши. И вот сердце ее запылало: она увидела в своем саду Гор-оглы. Два странника в островерхих шавках сопровождали его. Хадича привязывала Гырата к коновязи.

Люди поднялись по мраморным ступенькам, и, сколько было ступенек, столько раз ударялось, как плененная птица, сердце пери Юнус о грудную клетку.

Касым-шах повел слова свата издалека, наслаждаясь собственным красноречием и суесловием, которым научился он, будучи судьей. Так увлекся див-краснобай, что не услышал прихода людей, но лев, прирученный лев с душой раба, заволновался, он почувствовал запах человека. Лишился он силы, и воли, и чутья с тех пор, как попал в искусственный город человекоподобных, но теперь не подобия, а живые люди поднимались на крышу дворца. Лев зарычал, грива его стала гривой хищника, он кинулся на грудь одного из людей, а этим человеком был Гор-оглы. Схватил его богатырь железной рукой и швырнул в сторону Касым-шаха. Див растянулся на ковре, разбились его очки, похожие на колеса арбы, осколки стекла попали ему в глаза, он заревел от боли, и рев дива слился с рычанием льва. Служанки-пери с криком и визгом выбежали в сад. А Гор-оглы, не дав опомниться ни льву, пи диву, обнажил меч и отсек львиную голову, и удар меча был таков, что и голова дива, отпрянув от огромного тела, покатилась вслед за головой льва.

Это случилось как раз тогда, когда Белый Див, видя в сандаловом палашшпе, совершал прогулку по Городу Тьмы, благосклонно приветствуя дивов-подданных. Шестьдесят слуг-чудовищ несли паланкин царя. Услышав крики служанок, почуяв людской запах, Белый Див повелел, чтобы его подняли на крышу дворца пери Юнус. Он увидел, что ковер залит кровью, что тело дива, его главного судьи, и тело льва лежат рядом.

— Растолкуй мне, прекрасная пери, что здесь приключилось, — проговорил Белый Див, неторопливо, с царственной степенностью сходя с носилок. Он всегда оставался невозмутимым, ибо власть его была безмерна, а жестокость изобретательна.

Любовь сделала пери Юнус находчивой. Она приблизилась к владыке, стыдливо покраснела, отчего показалась Белому Диву еще красивей, поклонилась и сказала голосом таким нежным, как будто прикоснулся к струнам лютни весенний ветерок:

— Плохого свата прислал ты мне, Белый Див. Не о твоей, а о своей любви он стал мне говорить, оскорбляя мой слух. Я приказала ему покинуть мой дом, а Касым-шах, попирая учтивостью, обнял меня…

— Подлый пес! Гнусный людоед! — пробормотал Белый Див. Куда девалась его невозмутимость! — Но говори, говори, пери, говори правду!

— Разве отрубленная голова Касым шаха, твоего недостойного, бесчестного судьи, не подтверждает истину моих слов? — спросила норм Юнус, опьяняя голосом своим Белого Дива. — Это по моему приказу один из человечков убил двоедушного свата.

— Откуда у тебя эти люди? Разно место подземной пыли во дворце пери?

Белый Див был так подозрителен, так боялся даже самых близких слуг, что по ночам спал то в одном, то в другом покое, страшась, как бы один из дивов не убил его, чтобы воссесть на престол. Даже воздух внушал ему подозрение, а тут, во дворце пери, в сердце его царства, обезглавили судью всех дивов, и обезглавили люди, подземная пыль!

Пери Юнус попыталась его успокоить:

— Эти люди — искуснейшие умельцы, ювелиры и злато-кузнецы. Их доставил тебе див Баймак, но Касым-шах перехватил их и принес мне в дар — не от твоего, а от своего имени, — чтобы они украсили мой дворец.

— Посмотрите, — обратился Белый Див к своим слугам, — главный судья оказался вором. Неужели нет больше в мире чести, неужели исчезла совесть! Но кто мне ответит, почему вместе с Касым-шахом был убит и лев?

— Он испугался, увидев пришельцев, он давно отвык от людской породы. Сперва он встал на дыбы, потом бросился вспять и подвернулся под руку атому неумелому владельцу меча, — указала пери Юнус на Гор-оглы.