Царевна-лягушка для герпетолога (СИ)

— Мама, папа, это Василиса, и она идет с нами, — взяв быка за рога, представил Иван девушку кое-как пробившимся сквозь толчею за кулисы родителям.

Собственно, они хотели просто предупредить, что вместе с Петькой идут уже в ресторан, проверять все ли готово к банкету и встречать гостей. Ивану возразить они, само собой, не посмели.

Брат сейчас смотрел настолько решительно, что, казалось, встань тут перед ним Константин Щаславович, расплющил в лепешку и не заметил бы. Не просто так в сказках и балканских балладах русалки и вилы, если и становятся женами смертных, то либо выбирают в мужья кудесника, вроде Ивана-царевича и князя Гвидона, либо покоряются одолевшему их в поединке могучему богатырю. Вот только я понимала, что с возвращением Василисы борьба с аффинажным королем только начинается.

Поднявшись, чтобы переодеться в предоставленный нам в качестве гримерки оперный класс, я выглянула в окно. Дождь прекратился, вышло солнце, и на ультрамариновом, как владимирский сарафан-синяк, небе драгоценной пестрой тесьмой изогнулась двойная радуга.

Глава 6. Пир у батюшки Царя

— Девчонки, вы долго еще? Так мы совсем опоздаем! — изнывал под дверью оперного класса Иван, пока мы с Лерой и Валентайн после объявления результатов прихорашивали Василису.

Я ожидаемо получила заслуженную пятерку с дополнительным поощрением за работу над многоголосием и артистизм в исполнении роли Жар-птицы. Леру Гудкову отметили за сохранение традиций и соответствие региональным особенностям в воплощении обряда вождения колоска.

— Да не переживай ты, если будем опаздывать, коробчонку пригоним! В смысле, тачку возьмем, — успокаивал друга Левушка, и я подумала, что вовремя сплавила в ресторан Никиту.

Мой богатырь с однокурсниками готовили какой-то сюрприз от реконструкторов для батюшки Царя, чтобы меньше называл олухами на раскопках. И им хотелось все отрепетировать.

— Да какая тачка от Малого Ржевского до Сивцева Вражка?! — возмутился Иван. — Дольше по пробкам объезжать. Впрочем, я же не спросил, а вдруг Василиса устала.

А обо мне, конечно, ни слова. Сестра — не человек и не отпахала сейчас госэкзамен как швец и жнец, и на дуде игрец. Другое дело, что я, к счастью, не носила целый год лягушачью шкуру. Не знаю, как Василисе удалось вырваться, но выглядела она, точно на самом деле бежала из плена. Еще к тому же в рубище и босая. Как она ни старалась, а сорочка получилась грубая, напоминающая то ли рогожный мешок, то ли робу висельника. Впрочем, на вертикальных кроснах по-другому и Пенелопа изловчиться не смогла бы. Особенно из толстой наговорной пряжи. Примерно так, верно, выглядели рубахи, которые в сказке Андерсена «Дикие лебеди» сплела для братьев Элиза.

И из этой рогожки, используя подручные средства, нам с девчонками предстояло соорудить сейчас вечерний наряд. Вот ведь поставил Левушка задачку! Сказал, что пока не закончится какой-то там срок, рубашку Василисе снимать за пределами защищенного оберегами дома ни в коем случае нельзя. А как это будет смотреться рядом с вечерними и коктейльными платьями, конечно, не подумал.

— А ты морок никакой навести не можешь? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась я. — Чтобы рогожка выглядела, скажем, как кружева.

— За кого ты меня принимаешь? — чуть не обиделся Лев. — Морок — это по части всяких упырей! Да нормально оно будет смотреться, — успокоил он меня, передавая звенящий бижутерией сверток. — Это все — мамина работа, — пояснил он, доставая из другого пакета юбку и накидку. А она ж по стильным аксессуарам спец.

Разговор про маму меня немного успокоил. Вера Дмитриевна или тетя Вера хоть и работала художником-реставратором, постоянно пересекаясь по службе с моим отцом, в свободное время занималась дизайном одежды. Ее валяные и вязаные накидки, выполненные в технике батика пестрые шарфы и украшения из полимерной глины пользовались неизменным спросом. Сама она в силу темперамента и натуры свободного художника одевалась вычурно и немного пестро, даже когда в деревне выходила с этюдником на пленэр. При этом ее наряды смотрелись уместно и стильно, вызывая невольное восхищение друзей и зависть коллег.

Василиса, впрочем, поначалу еще сомневалась.

— А такое сейчас в столице носят? А в ресторан так можно? — переживала она, пока мы с девчонками, уложив ее волосы, наводили сдержанный макияж, чтобы немного скрыть бледность.

Хотя один из прадедушек по линии Мудрицких переехал в строящийся наукоград за Уралом из Петербурга, тогда еще Ленинграда, а вся семья отличалась рафинированной интеллигентностью, у подруги периодически пробуждался комплекс провинциалки. Особенно в том, что касалось модных тенденций.

— Это же авторская работа, — пояснила я, помогая Василисе разобраться с асимметричной юбкой изумрудного цвета и пестрой накидкой с летящими рукавами, превращавшими грубую исцельницу в нарядную и необычную вещь. — За такое на ярмарке мастеров тете Вере валютой платят.