Царевна-лягушка для герпетолога (СИ)

Крыльев мы не увидели, зато, по словам брата, две борозды в районе лопаток выглядели так жутко, будто мне кто-то делал «кровавого орла».

— Что со мной, кто я? — испуганно спрашивала я Левушку.

Он только бережно гладил меня по голове, успокаивая, пока брат, смыв кровь, аккуратно обрабатывал мои непонятно откуда взявшиеся раны.

— Может быть, лучше попробовать ту чудодейственную воду, которую дал водяной? — переживал Иван, хлопоча возле меня с перекисью и пантенолом.

— Попробуем, если кровь остановить не удастся, — обеспокоенно пообещал Левушка, изучая мою радужку.

— Не надо, мне уже лучше, — запротестовала я, пытаясь сесть, пока Ваня и Лева передавали друг другу пластиковую емкость с водой, чтобы напиться и смыть слизь, кое-где попавшую на кожу.

У обоих вроде бы обошлось без увечий. Медвежьи когти только ветровку Ивану в нескольких местах порвали. Но это я зашью. От мирно спавшего в моем рюкзаке клубочка не убудет, иголка у меня тоже имеется. Только бы слабость прошла и спина болеть перестала. Первая попытка подняться вышла не особо удачной.

— Может быть, и вправду выпьешь глоток живой воды? — с сомнением глянул на меня Лева. — У нас на пути еще будет одолень-ключ. Но до него нам хотя бы к вечеру добраться.

— Доберемся, — решительно проговорила я, делая над собой усилие и удерживаясь на ногах. — Я уже не только идти, но даже плясать могу.

К счастью, ни плясать, ни идти нам в этот день не пришлось. За суетой и охами-ахами мы не сразу заметили, как маленький золотой шарик, поднявшись в небо, превратился в огромное величественное солнце.

— Вот тебе и детская сказочка! — потрясенно проговорил Иван, наблюдая, как лес, умываясь золотыми лучами, очищается от скверны. — Кто следующий? Сивка-Бурка или курочка Ряба?

Курочка, несущая золотые яйца, конечно, решила остаться дома на насесте. Но когда тьма окончательно рассеялась, мы увидели, что у края поляны нас ожидают два рослых коня рыжей и соловой масти с бело-золотыми, горящими на солнце гривами, а в моем рюкзаке лежит ажурный янтарный гребень.

«В случае крайней нужды кинь его через левое плечо», — прозвучало в моей голове, едва я взяла красивую и явно непростую вещь в руки.

Левушка помог мне переодеться и, оставив приходить в себя, вслед за Иваном поспешил к краю поляны. Хотя кони грозно фыркали, выгибая крутые атласные выи, и косились огненными глазами, моих парней они подпустили без боязни и безропотно встали под узду. Тем более что нарядная сбруя обнаружилась у моих спутников в рюкзаках таким же таинственным образом, как и мой гребень.

Взяв повод Солового, Лева отвесил земной поклон в сторону Солнца, и мы последовали его примеру.

— Ходу, ребята, — торопил нас Лева, запрыгивая на спину скакуна и помогая мне занять место с собою рядом. — Нам подарили уникальный шанс уже сегодня вечером добраться до границ Медного царства.

Надо сказать, что, в отличие от Ивана, который в седле себя чувствовал уверенно, как кочевник, до сего дня я с лошадьми дела почти не имела и на предложения Левы и деревенских ребят прокатиться отвечала отказом. А тут еще то и дело подкатывала дурнота, и раны на спине горели, разгоняя жар по всему телу. В общем, если бы Левушка, в объятьях которого я проделала большую часть пути, меня не поддерживал, я бы на первом же ухабе бездарно свалилась. Они с Иваном на моем фоне выглядели просто огурцами. Двужильные они, что ли? Или на них так влияли азарт схватки и близость погони?

Тем более что наше путешествие напоминало даже не скачку галопом, а настоящий полет. Вероятно, все же не такой, как у Воланда с Маргаритой, но вполне эпичный в духе былин, которые все еще звучали в голове. Рек и озер наши чудо-кони, конечно, в одном прыжке не перескакивали просто потому, что достаточно крупные водные преграды или глубокие овраги нам не попадались на пути. Зато дубравы и рощи оставляли позади с такой стремительностью, что я не успевала ничего даже толком рассмотреть. Видела лишь, как радостно подрагивают ветви деревьев, освобожденные от бородатого мха и зловредных вьюнков, которые при приближении солнце-коней куда-то буквально отползали. Как засыхают прямо на глазах кусты волчьей ягоды и бузины, как с травы и ветвей испаряются даже маленькие пятнышки слизи.

Того самого одолень-ключа, который, выбегая из-под земли, устремлялся в лес шустрым ручейком, мы достигли не вечером, как робко мечтал Левушка, а около полудня. Аккуратно выложенная камнями купель и охранные знаки указывали на то, что это место заветное. А по берегам росли необычные цветы, напоминавшие одновременно незабудки и цветущий лен. Здесь даже легче дышалось, и вода имела очень свежий и приятный вкус. Что-то вроде натурального березового или яблочного сока. Разве что зубы от нее ломило так, что пить приходилось маленькими глоточками. Зато спине полегчало, кажется, еще до того, как Лева приложил к ранам смоченную живительной влагой чистую тряпицу.

— Это все благодаря одолень-траве, — улыбнулся Лева, срывая целую охапку растений и прикладывая к моей спине несколько растертых в кашицу стеблей. — Она исцеляет все болезни.