Царевна золотой горы

– И что? Он предположить не мог, что эти дебилы играют на чужие деньги.

– А что было потом?

– Потом, после смерти дочери, Ада ужасно взбеленилась. Не думаю, что она так уж сильно ее любила, но все же родное дитя. Она прочитала письмо, которое оставила ей доченька перед тем, как сигануть из окошка, и поняла, на ком может отыграться. Уверена, в этом письме покойница постаралась выставить моего отца в самом черном цвете. Ей же надо было как-то оправдать перед матерью свой поступок.

– Могла бы просто покаяться, – пробормотала Мариша. – Раз мать так ее любила, она бы простила.

– Нет, живую нипочем бы не простила. Дочь недаром боялась своей матери. Об этой Аде по городу ходили ужасные слухи. Да что там – по городу, весь край трепетал, когда слышал ее имя!

– Чем же она была так страшна?

– В двадцатых годах это была единственная женщина-комиссар в нашей губернии. Ее отец был подпольщиком, и его дочь тоже встала на сторону красной власти, когда о большевиках еще даже слышно ничего толком не было. А уж когда началась Гражданская война, эта Ада отличилась. Она лично пытала воинов-белогвардейцев, попавших в плен. Ей самой в те годы едва ли исполнилось шестнадцать, а на ее руках было столько крови, что не по себе делалось даже самым жестким спецам. Потом на ее счету оказалось еще много подвигов. Она и раскулачивать помогала, и ссылали по наветам, и расстреливали. В общем, в городе ее ненавидел и боялся каждый второй.

– А твой отец – нет?

– Отец любил риск. Но в картах он умел просчитывать все наперед. А тут ввязался в игру, правила которой были ему незнакомы. И проиграл.

Мариша помолчала, обдумывая слова Розы. А потом уточнила:

– Выходит, ты с Изольдой познакомилась в клинике доктора Назаренко? Но ведь она жила под другой фамилией – Карпова!

– А в клинику легла под своей девичьей фамилией – Шнитко. И потом… не знакомилась я с ней в клинике! С чего ты взяла?

– Мне показалось, ты сама так сказала.

– Я лишь увидела ее фамилию в списках пациентов. Вот и все! Этого мне было достаточно, чтобы я вспомнила своего папу и то, как он ненавидел эту гадину.

– Аду?

– Аду Емельяновну. Подходящее имечко для такой мегеры, ничего не скажешь. Да и отчество тоже вполне соответствует!

– И ты решила извести всех ее потомков? Отомстить старухе на том свете?

– Как у тебя все просто! Взять и извести! А я вот приняла это решение далеко не сразу! Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы взвесить все «за» и «против». И я бы, наверное, оставила Изольду и ее сестер в покое, лично мне они не сделали ничего плохого, но внезапно я поняла, как могу убить одновременно двух зайцев. Уничтожить Изольду и вернуть себе дело моего отца!

Теперь Мариша слушала во все уши. Она чувствовала, что Роза подошла к самому сокровенному, что хотела поведать.

– И что же ты задумала? Ты хотела убить Изольду?

– Да, не спорю, именно она и была моей главной целью. Но просто убить ее… Нет, я хотела, чтобы ее конец был мучительным. А что может быть мучительней, чем ожидание неизбежной развязки?

– И все-таки ты убила Изольду! Теперь я понимаю, что это была ты. Это твой голос слышал Борис в ее каюте!

– Да. Признаюсь, я испытала триумф, уничтожив свою главную цель. Немножко увлеклась, даже потеряла осторожность. Борис едва не застукал меня с поличным. Пришлось срочно от него прятаться в душевой комнате.

– Но ты говорила не по-русски. Та женщина говорила на каком-то иностранном языке.

– Я знаю их семь, – улыбнулась Роза. – Но чтобы тебя не мучать, я сразу скажу, я перечисляла Изольде ее грехи на иврите.

– Ты знаешь иврит?

– Неужели ты думаешь, что я получила пять дипломов о высшем образовании, но не позаботилась выучить язык моих предков? Конечно, я знаю иврит! Я знаю даже арамейский язык, на котором и говорили мои древние предки.

– Потрясающе!

Мариша была искренне восхищена способностями Розы к учебе. Эти бы способности, да на благое дело. Но увы, психику ее с раннего детства изломала трагедия, произошедшая в ее семье.

– Для начала мне было нужно вывести из дела Катю и Виктора с Гошей, – продолжала рассказывать Роза. – Они были слабыми звеньями, работать с ними я бы все равно никогда не стала. Полагаться на них нельзя, одна думает только о своих любовниках и шмотках, второй подсел на героин, третий совсем спился. С ними не возникло проблем. Катьке я подсунула нового хахаля – молодого, красивого и, как она думает, богатого и влюбленного в нее по уши. Это с ним она укатила на Карибы. Ха-ха! Катька всегда была слаба на передок. Впрочем, у нее вся семья такая. И мать, и брат, и, наверное, все остальные. Ты знаешь, она даже с Борисом крутила роман!

– С Борисом? Катя? С каким Борисом?

– С Борисом, который при Мадлен. Впрочем, я догадываюсь, что это Мадлен сама подослала Бориса к Катьке. Мадлен считала необходимым контролировать вдову Семена Моисеевича. А как это лучше всего сделать? Да ясно как! Через мужика!

– Но Борис не пришелся Кате по вкусу, да? Она его бросила!

– Еще бы! Борис уже не мальчик. Да и в теле. Он не мог идти ни в какое сравнение с тем красавчиком, с которым она сейчас развлекается.