Царьград. Гексалогия (СИ)

А ничего и не произошло. Все было, как и раньше, словно бы и не целовал Лешка в сахарные уста полуголую хозяйскую дочку, словно не застал их за этим занятием сосед. Конечно, дело такое, в Лешкины-то времена – и не особенно даже предосудительное, подумаешь, целовались – ну а больше-то ведь ничего не было! Эко дело.

Правда, как уже хорошо понимал юноша, здесь к этому относительно безвинному поступку отнеслись бы явно по-другому – и, может быть, даже очень жестоко. Но пока, как говорится, Бог миловал… Может, и обойдется?

Лешка не рассказывал о случившемся никому, даже Владосу, который почему-то день ото дня становился все грустнее, а на все вопросы обычно отшучивался. Ну, захочет рассказать о своей кручине – расскажет. Грек и рассказал как-то вечером, и причина оказалась банальной, но от этого не менее страшной. Оказывается, хозяин задумал отправить большую часть своих домашних рабов на каменоломню, так сказать, сдать в аренду – пусть приносят пользу, что еще делать зимой?

– И вот еще что, – помолчав, добавил Владос: – Алныз сказал, что о тебе Ичибей позаботился особо – живым ты из каменоломни не выйдешь, об этом он уже уговорился с подрядчиком…

Не обошлось!!!

Ну, в принципе, Лешка чего-то подобного и ждал, так что не очень и удивился. Лишь в который раз уже предложил бежать.

– Бежать, – грек покачал головой. – Бежать надо с умом – я над этим уже размышлял, думал.

– Что ж мне не сказал? – буркнул Лешка. – Вместе бы подумали. Ум хорошо – а два лучше.

– Понимаешь, – отозвался Владос несколько сконфуженным тоном. – Я ведь не так давно знаю тебя…

– Понятно. Не доверяешь!

– Не доверял, извини и не обижайся. А вот теперь, похоже, настал момент… Признаться, я планировал побег на весну, а уж никак не на осень. Но каменоломни дело такое… Придется все ускорить.

– Ну, ну, не томи! – нетерпеливо воскликнул Лешка. – Давай, выкладывай свой план, дружище! Обсудим!

– Тсс! Не так громко…

– Опасаешься этих придурков? Зря. Они давно дрыхнут, тем более – все равно ничего не понимают. Боже, как хорошо, что ты знаешь русский!

Владос усмехнулся:

– Было бы еще лучше, если бы ты понимал греческий. Я так полагаю, тебе ведь все равно, куда бежать?

– Ну… – Лешка задумался и махнул рукой. – В принципе, так. Предлагаешь махнуть в Константинополь?

– Ты очень догадлив.

– Тогда говори – как?

Друзья шептались до поздней ночи, изредка поглядывая сквозь дверную щель на залитый лунным светом двор. Тихо было кругом, лишь иногда, громыхнув цепью, взбрехивал пес да била крылами какая-то ночная птица.

Разработанный греком план в общих чертах сводился к следующему: во-первых, нужно было немного подхарчиться, что Владос уже давно проделывал, суша лепешки в печи для обжига горшков. Во-вторых, следовало выбрать удобный для побега момент, лучше всего тогда, когда будут перегонять скот на зимние пастбища – дело это муторное, суетливое, работы обычно хватает всем, но в суматохе вполне можно ускользнуть, хотя, конечно, главное дело не в этом, главное – не как ускользнуть, а куда. Куда – это в третьих. Владос предлагал перевалить через горы к морю, по весне это, наверное, можно было проделать довольно легко, но вот сейчас, осенью, когда в горных отрогах полно пастухов, заготовителей хвороста, охотников… Лешка сомневался – получится ли? Да и зачем к морю, может, лучше – на север, в степь?

– В степь? – ахнул Владос. – Да мы же не пройдем перешеек! Сам же видел – там вал, крепость. И еще – охотники за беглыми рабами. Нет, нечего и думать идти в степи.

– Но в горах тоже полно людей!

– Там есть, где укрыться. И я знаю несколько ведущих к морю троп. Уже завтра начнут перегонять скот – выберем момент, когда хозяину будет не до нас…

– Как же мы это узнаем?

– Через Алныза… Да ты его знаешь, кудрявый такой хозяйский мальчик для любви.

– Для чего?!

– Ну, понимаешь, здесь многие так поступают. Держат гарем, наложниц, мальчиков. По местным обычаям это как бы не возбраняется.

– Значит, этот Алныз…

– Да – любовник хозяина.

Лешка покачал головой:

– Неужели ему это нравится?!

– Нет, не нравится.

– Так чего ж тогда…

– Алныз еще слишком слаб для работ.

– Да лучше самая тяжелая работа, чем…

– Подожди, друг, не кипятись. Без помощи Алныза мы вряд ли сможем бежать. Он нам поможет.

– А не выдаст?

– Нет. Он ненавидит хозяина.

– Чего ж тогда не убежит?

– Куда? Вообще-то, он очень надеется на Гюльнуз – в случае удачного замужества та хочет забрать его с собой.

Лешка присвистнул;

– Ну, ничего же себе! А Ичибей его отпустит?

– Отпустит. Он считает Алныза очень преданным рабом. К тому же все мальчики имеют свойство расти – купит себе другого, выбор есть.

Они заснули уже заполночь, вернее, уснул один Владос, а Лешка долго ворочался, шуршал соломой, все никак не мог понять Гюльнуз. С чего бы та так набросилась на него? Неужели, и правда, понравился? Что это – прихоть? Или… какое-то более возвышенное чувство?