Царьград. Гексалогия (СИ)

А ветер ревел, выдувая из прищуренных глаз злые холодные слезы, старался ухватить покрепче, чтобы, завывая хохотом, сбросить беглецов в самую глубокую пропасть. Похоже, поднималась буря. Лешка цеплялся за скалы, упрямо повторяя:

Я ведь не из робких,

Все мне по плечу…

Буря разразилась не на шутку – горные вершины окутали черные тучи, полыхнула молния, и ударивший следом гром раскатами прокатился по ущельям.

– Быстрее, быстрей! – обернувшись, закричал Владос. – Там, внизу, есть одно место.

Ветер швырнул в лицо холодные брызги, да так, что Лешка едва не захлебнулся. А из того, что только что прокричал грек, расслышал лишь одно слово –внизу! Внизу?! Что, они уже взяли перевал? Юноша оглянулся назад – там, в полумгле, дыбились горы! А ведь, похоже, что так! Ура!

Сильный я и ловкий…

Ура!

Зацепившись за корень, Лешка кубарем покатился вниз, едва не сбив с ног идущего впереди приятеля. Пронесся, как сорвавшийся с крыши снег, как лавина, как летящий под откос поезд.

Йэх! – как говаривал бригадир Михалыч.

Странно, что не убился – задержали колючие заросли. Исцарапался, правда, весь, так лучше исцарапанным, чем мертвым.

– Эй, Алексий! Али-и-и! – закричал Владос. Лешка, охая, выбрался из кустов:

– Здесь я. Здесь.

Грек подбежал ближе, обнял за плечи:

– Слава Господу, жив!

– Жив! – улыбался Лешка. – Куда я денусь? Я ведь не из робких!

Владос хохотнул:

– Да я уж вижу! Лихо ты прокатился! Словно ветряная мельница.

И снова громыхнул гром. И рванул ветер. И тугие струи дождя окончательно погрузили все вокруг в темную беспросветную мглу.

– Еще чуть-чуть, – прямо в ухо прокричал Владос. – Там, внизу, есть пещера.

– Что?

– Пещера?

– Почему вчера?

– Да не вчера – пе-ще-ра! Идем!

Грек потянул приятеля за руку. Спуск стал заметно положе, а затем тропинка и вообще юркнула под кроны деревьев.

– Сюда, – остановившись у плоского камня, Владос махнул рукой.

Интересно, как он здесь разбирался, в этой мгле? Грек кивнул вперед:

– Вон, там – пещера.

Хоть убейте, но Лешка не видел в указанной стороне ничего похожего на пещеру. Там и скал-то вроде бы не было – одни кусты да деревья.

– Идем, идем! – подбадривал Владос. Господи, опять колючки! Ну, хорошо – не ущелья. Следом за греком юноша юркнул в кусты, снова царапая лицо и руки. Колючки кончились, пошел самшит, ивы…

– Эй, Владос!

Приятель внезапно пропал! Вот только что шел впереди и…

– Сюда! – донеслось из кустарников. Лешка пошел на голос…

И в самом деле, это оказалась пещера. Со всех сторон прощупывались каменистые своды, а видно ничего не было – одна кромешная тьма. Ну, хорошо хоть сухо, это уж парень чувствовал. Рядом тяжело дышал грек.

– Ты в порядке? – отдышавшись, негромко спросил Лешка.

Владос не понял:

– В чем?

– Ну, как себя чувствуешь?

– Бывало и хуже.

– Сейчас бы костерок развести, одежку просушить, согреться, – Лешка мечтательно потянулся. Да, обсушиться бы не мешало. – А то можно и воспаление легких схватить!

– Чего? – опять не понял напарник.

– Костер бы, говорю, хорошо.

– А… Сейчас разведем.

– Что? – теперь наступила Лешкина очередь удивляться. – У тебя что, спички есть?

Владос не отозвался, лишь послышались удары камня об что-то железное.

– Алныз положил в мешок огниво, – пояснил грек. – А дрова тут есть, правда, немного – этой пещерой частенько пользуются пастухи, как раз вот в таких случаях.

– Пастухи?! – Лешка насторожился. – А сюда они не придут?

– Ну и придут? Ничего… Мы тоже прикинемся пастухами Ичибея Калы. Перегоняли, мол, скот, да вот заплутали в бурю. Погодка-то…

– Да уж, так и шепчет – займи, но выпей!

– На! – Владос протянул флягу. Ту самую, серебряную, с узором.

Лешка глотнул – вино! Вкусное, согревающее.

– Ну, клево! Живем!

Тем временем грек все ж таки высек искру и, раздув трут, стал потихоньку подкладывать хворост. Трепетные язычки желтого пламени, занявшись, потянулись кверху – видать, где-то там имелось отверстие – дымоход.

Сняв мокрую рубаху, Лешка пододвинулся поближе к огню, протянул руки:

– Хорошо! Как ты думаешь. Владос, не пора ли поужинать?

– Поесть? – грек примостил рядом с костерком плащ. – А пожалуй.

Он вытащил из котомки лепешки и мясо:

– Кушайте на здоровье, уважаемый господин Али! Не прикажете ли подать жареного на вертеле кабана, фаршированного шафраном, гвоздикой и тушенными в белом вине перепелами?

– Спасибо, господин Владос, – с полным ртом отозвался Лешка. – Фаршированного кабана мы, пожалуй, оставим на завтра.

Оба захохотали. Они смеялись долго, видно, сказывалось нервное напряжение, полученное за день. А снаружи бушевала буря, и порывы ветра порою швыряли в пещеру холодные звонкие капли, плотные, как пулеметная очередь. Уютно пахло дымом.

– А наш костер не заметят? – отсмеявшись, запоздало озаботился Лешка. – Ведь ночью огонь виден издалека!

– Сейчас буря, – меланхолично отозвался грек. – И дождь. Не думаю, чтобы хоть кто-то здесь шастал в этакую непогодь. Проведем здесь ночь, а утром, пораньше, уйдем.

– Логично, – улыбнувшись, кивнул Лешка. Подстелив уже почти высохший плащ, он лег на живот и долго смотрел на огонь и незаметно уснул, вытянув руки.