Царьград: Путь в Царьград. Афинский синдром. Встречный марш. Бремя русских

Алексея отправили в кругосветное плавание, а Сашеньку выслали за границу. Там она родила сына, которого, как и отца, назвали Алексеем. Позднее она вышла замуж за барона фон Вермана. Александр Васильевич сказал, что в их истории сыну великого князя Алексея Александровича и Сашеньки Жуковской присвоили титул графа Белёвского.

А генерал-адмирал, великий князь Алексей Александрович, как я узнал от Александра Васильевича Тамбовцева, так никогда и не женился. Были у него любовные связи, но ту, которая могла стать его единственной и неповторимой, он так больше и не нашел.

Тем более, как мне стало известно из разговоров с Александром Васильевичем, всего через поколение наше сословие выродилось в каких-то слизняков. Постоянные перекрестные браки с немецкой аристократией довели нашу знать до ручки. Б-р-р… Ну не хочу я немку в жены! Вопрос: Почему среди немцев столько философов. Ответ: А вы их женщин видели?

А Ирина, эта замечательная девушка своего времени, когда представительницы прекрасной половины рода человеческого стали эмансипированы до неприличия, и не осталось в мире профессий, которые бы они не освоили наравне с мужчинами.

Вон, взять, к примеру, полковника Антонову. Казалось бы, на что уж неженская у нее профессия, но мужчины из будущего слушаются ее беспрекословно. Причем авторитет свой она заработала не своим званием, а опытом, умом и умением находить единственно правильные решения. Да и с оружием она обращается так, что ей позавидует записной дуэлянт. Работа, говорит, такая. То-то же.

Вот я сижу в каюте вместе с Александром Васильевичем и изливаю ему душу. Он согласно кивает своей седой головой, сочувствует мне и хитро поглядывает, словно знает то, чего я не знаю. Я думаю, что так оно и есть. Все-таки он человек намного старше меня, повидал больше, причем знает наше будущее досконально.

Выслушав очередной мой душевный надрыв, Александр Васильевич встает, потягивается и предлагает мне выйти на палубу, прогуляться. Крейсер «Москва» мчится по волнам Эгейского моря, приближаясь к месту нашего назначения – Константинополю. Скоро мы будем у Лемноса, а там и до Мраморного моря рукой подать.

Вечер тих, солнце уже садится, и море, окрашенное его лучами, переливается, как перламутр. У носовой башни крейсера я замечаю тонкую фигурку Ирины. Она стоит такая одинокая, задумчивая и печальная, что у меня невольно сердце сжалось от жалости к ней.

Александр Васильевич легонько подталкивает меня под локоток, мол, иди, глупый, вон оно – твое счастье! Не теряйся, и всё будет хорошо. Глубоко вздохнув, я решительным шагом направляюсь к Ирине. Она услышала мои шаги и повернулась ко мне. На мгновение садящееся солнце зажигает вокруг ее головы оранжево-желтый огненный нимб, потом видение пропадает, но навсегда остается в моей памяти.

Я вижу, что у нее в глазах стоят слезы. На мой немой вопрос она отвечает, что ветер сильный, – и, достав из кармана белый кружевной платочек, аккуратно вытирает глаза.

Я не выдерживаю этого зрелища. Как-то само собой получилось, что Ирина оказалась в моих объятиях. Я замираю от ужаса – за такой дерзкий поступок девушка может дать пощечину или смертельно обидеться на наглеца, который забыл все правила приличия. Но Ирина неожиданно сама прижимается ко мне и ласково шепчет:

– Сережа, я не знаю, чем это все может кончиться, но я тебя люблю, а там будь что будет. У меня в этом мире не осталось никого из родных. Я бы хотела, чтобы самым близким для меня человеком был ты.

Я задохнулся от нежности. В носу у меня подозрительно защипало. Встав на одно колено, я поцеловал ей руку. Да-да, я, внук императора Николая I и внук пасынка Наполеона Евгения Богарне, светлейший князь Романовский и герцог Лейхтенбергский, прошу руку и сердце у принцессы из будущего.

Не знаю, какой титул в их будущем носили родители Ирины, но такая девушка могла быть только принцессой. Как из тех сказок, которые мне читала няня в детстве. Я готов был бросить к ее ногам все свои титулы, лишь бы быть рядом с моей прекрасной Ириной. Как она сейчас сказала: «Я тебя люблю, а там будь что будет». Я готов подписаться под каждым ее словом. И я надеялся, что моя семья не будет возражать.

Хотя, если сказать честно, у нас, Лейхтенбергских, неравные браки стали чем-то вроде визитной карточки. Первой была моя матушка, дочь императора Николая I. После смерти отца она вышла замуж за графа Григория Александровича Строганова. От этого брака у меня появилась на свет единоутробная сестра, Елена Григорьевна.

Мой старший брат Николай женился на Надежде Сергеевне Анненковой. Второй мой брат, Евгений, обвенчался с правнучкой великого Кутузова Дарьей Опочининой. Все жены моих братьев получили титул графинь Богарне.

Тут я на мгновение представил, что и моя Ирочка станет графиней Богарне. Интересно, как к этому отнесется ее начальство? У них, как я уже понял, титулы не имеют никакого значения.